Измена. Я лучше чем она
Шрифт:
Замечает мой взгляд, улыбается так довольно, что коренные зубы вижу.
Чокаемся и делаем по глотку.
– Дина, как хорошо, что ты со мной. Повторять не устану, – отставляет бокал и лезет обниматься. Уютно устраиваюсь на груди мужа. Вдыхаю его запах. – Не знал, что так любить сумею. Даже не предполагал. Слышишь сердце? Слышишь? Знай, только для тебя бьется.
– Люблю тебя, Барский.
Обхватываю двумя руками за шею и прижимаюсь. Счастье захлестывает. Разве я думала, что когда-нибудь
– Дин, я хочу с тобой на океан. Едем?
Вот это новость. Удивляюсь не то слово, каким могу выразить состояние.
– А работа?
– В кого ты превратилась? – недовольно прищуривается. – Ты моя жена или трудоголичка? Можно для меня хотя бы неделю выкроить?
– Ну если только неделю.
– Издеваешься, – рычит, заваливая на пол.
– Нет. Ты сам приучил работать.
– Знал бы…
– Угу. Ай, щекотно.
– Даже я могу урвать неделю. При моем размахе. Ты что выделываешься? Все равно с собой компы будут. Удаленка тоже вещь. Давай, соглашайся.
– Признавайся, купил уже?
– Ага. Только когда не скажу.
– Вот как с тобой договариваться? Нарушитель.
– Еще какой. Бирюзовая водичка, Дин, песочек… Горячая моя… Пляж… Ночь … Я тебя на этом песке… Под звездами… Так буду жарить! Не представляешь как. Показать?
– Давид!
– Так сильно, что он мокрым под тобой будет, – не слушает и продолжает покусывать кожу, а я плавлюсь под напором. – Каждый день, каждую ночь… Сними это. Давай помогу. Динка, мне кажется или у тебя грудь выросла?
– Нет. Тебе кажется.
– Едем. Скажи, что едем. Хочу тебя на песке.
– Ты не только на песке хочешь, а всегда.
– Как и ты.
– Как и я. Всегда. Давид… Ох, еще… Да. Да вот так…
Разомлевшие лежим прямо на полу. Я на груди у Давида. Дышу им, как всегда. Он нежно перебирает мои волосы на макушке. Слушаю мерный стук сердца. Так стучит только счастливое, никак неменьше.
– Не звонил тебе больше найденыш? – тихо спрашивает Барский. – Прости, что сейчас спрашиваю. Не довелось как-то до этого, Динуль.
– Да-а-а, – неопределенно машу, вставая. – Вчера.
– И?
– Он мне чужой. Нет никакого дела до него. Ты знаешь, мне кажется, что он маму никогда не любил. Часто думаю, что она в нем нашла?
Барский умолкает. Смотрит в сторону, вижу, как скулы напрягаются. Каждый раз переживает, как только речь заходит о каком-либо не очень хорошем человеке.
– А ты во мне?
Давид поднимается и придвигает к себе ближе.
С готовностью обхватываю за плечи и нежно целую в губы. У Барского грудь взволнованно вздымается. Так всегда происходит, когда
– Успокойся, пожалуйста, – глажу по небритым щекам. – Я … Правда прекрати. Ты по крайней мере был честен. И я с тобой счастлива. Понимаешь? Я счастлива.
– Я тебя люблю.
– Знаю.
– Навсегда. Верь мне.
– Я верю.
Дышать уже нечем, но муж не отпускает. Он будто с ума сходит в минуты откровений. Гладит, трогает, сжимает. Держится крепко и цепко.
Так и сидим, обнявшись и покачиваясь. На часах уже ночь. У нас нет ни сил, ни желания дойти до спальни. Да и нужно ли?
– Признаться хочу.
В груди начинает колотиться. Невольно приходят в голову дурные мысли. Ненавижу себя за них. Причин больше нет, но этот триггер тоже мое уязвимое состояние. По большому счету волнения быть не должно, но оно предательски вылазит. Гоню от себя, уничтожаю. Бесполезно. Мой страх, что признается в том, что слышать не хочу.
Неужели Завадская или что-то в этом роде… Нет. Бред. Откуда такие мысли? С чего? Мы же счастливы теперь, разве может на горизонте появиться черная туча.
Пересекаюсь взглядом с мужем. Он удивленно смотрит и даже немного растерян от гаммы, что проецирую в минуту несдержанности.
– Дин, ты что? – хрипло шепчет. – Посмотри на меня. Ты что надумала себе, а?
– Ничего, – шепотом говорю и отвожу глаза.
– Так, кажется, понимаю куда развернуло. Ну-ка успокоилась. А то занесет на поворотах, – не выдерживает и начинает смеяться. Чем сильнее он хохочет, тем ярче злюсь. Не на него. На себя, что полная ерунда в голову пришла. – Все придумала уже? Расскажешь?
– Такая предсказуемая? – обиженно бурчу.
– Да. Не обижайся. Эх, ты, фантазерка. Нам точно на отдых пора.
Как минимум мы оба странные сейчас. Очень жду, когда навсегда избавимся от компклексов. Он от вины, а я от страха. Но на все нужно время, а у нас его в избытке. Переживем.
– Не переводи тему. Слушаю твое признание.
– Точнее не признание. Желание, что ли. Так правильнее. Скажи, как ты смотришь на то, чтобы когда-нибудь у нас были дети?
Ого, а вот это уже тема интересная.
– Никогда не думала, что ты станешь инициатором разговора. Нет, я не имею в виду того, что мы будем плохими родителями, которые всегда на работе. Про другое совсем. Ты и ребенок. Боже мой!
– Смешно тебе? – теперь его очередь обижаться.
– Прости. Я плохо выражаюсь. Давид, конечно, у нас будут дети. Я счастлива родить их тебе. Кто бы мне сказал, что прошлый ты спросишь у меня такое. Подумала бы, что человек сбрендил. Вот и весь подтекст.
– С тобой, как на вулкане, родная.