Измена. Яд между нами

Роми Марта

Он смотрит на меня такими глазами, что становится нестерпимо его жаль. Загнали мужика. Где тот холеный независимый мужчина, который предложил мне роль его невесты. Ну, сестрица, я еще с тобой разберусь не только за себя, но и за Ядова.

Владислав Викторович уже отдал распоряжение разогнать любителей чужого грязного белья. Толпа редеет, а Герман, наконец-то находит в себе силы подняться и направиться в дом, когда где-то вдалеке мы слышим сирену.

– Что-то еще забыли? – саркастически говорит Герман. – Или в СИЗО без меня обед

не подают?

– Что ты мелешь? – злюсь я. – Иди уже узник совести.

Но уйти он не успевает, потому что во двор на всех парах въезжает карета скорой помощи.

– О это за мной, – хохочет Ядов. – Моя бывшая решила, что мне остается или дурка, или морг.

Но из открытой двери выскакивают санитары, которые достают инвалидную коляску и усаживают туда Раю. Она царственным жестом отпускает мужчин, которые с превеликим удовольствием грузятся обратно в машину и также быстро уезжают.

Мы с удивлением смотрим на происходящее, не в состоянии вымолвить даже слово.

– И чего застыли? – в своей извечной манере вопрошает Рая. – Вы же ко мне не спешите, вот пришлось самой к вам срываться.

– Рая, ты прямо как лягушонка в коробчонке прискакала, – хмуро говорит Герман. – Пойдемте в дом.

Мы все уходим со двора, оставив ребят из охраны разбираться с самыми упорными, щелкающими затворами фотоаппаратов до последнего.

Как только мы входим в холл, Рая поднимается с кресла и на собственных ногах направляется в гостиную. Я замечаю, что ей еще трудно передвигаться, но помощи она не просит, потому что боец.

– Бабуля, и скажи, как тебя Илья Борисович отпустил? – спрашивает Ядов, когда все расселись на диваны, а домработница принесла чай.

– Я хоть и побывала на том свете, но бабулей себя не чувствую, – возмущенно говорит Рая, а мы все прячем улыбку. – Этот старый хрыч был несказанно рад от меня избавиться. Поэтому, когда я решила покинуть эту шарашкину контору, он даже машину мне организовал, чтобы я не задерживалась.

Владислав Викторович покашливает, пытаясь скрыть смех, потому как старый хрыч годится Рае в сыновья.

– Владислав, если ты болен, – строго говорит Рая. – То отправляйся на бюллетень.

Мужчина сразу же напрягается и становится серьезным.

– Девочка, я очень рада, что ты снова рядом с этим оболтусом, который по недоразумению мой внук, – обращается она ко мне, и сразу же переключается на волнующую нас всех тему. – И что мы будем делать дальше? Герман, ты так и будешь глотать оскорбления от этого хорька Артура.

– А что там с Артуром? – заинтересованно спрашиваю я. – Я опять что-то пропустила.

– А ты не в курсе? – удивленно смотрит на меня Рая. – Он же в очередной раз обвинил Германа, но теперь уже в педофилии. Пусть и не открыто, но намек был достаточно прозрачным.

– Что-о-о? – я даже задыхаюсь от возмущения. – Он уже совсем с ума сошел?

– По-видимому, да, – вздыхает госпожа Ядова и снова поворачивается в сторону внука. – И что, внучок,

ты собираешься делать.

В ее голосе сквозит столько издевательства, что можно им захлебнуться. Только я так понимаю, что у Германа иммунитет, выработанный годами, именно поэтому он, не обращая внимания на Раины нападки, продолжает пить чай, а в комнате повисла тишина.

– Я так понимаю, что ты опять прячешь голову в песок, – прерывает молчание Рая. – Герман, сейчас не то время. Могу понять твое нежелание сообщать в полицию о своей бывшей жене и ее выкрутасах, которую вы никак не можете найти. Прям Мата Хари какая-то. Но терпеть от этого, прости господи, мудака такие оскорбления просто непозволительно.

От употребления Раей непечатного высказывания все в комнате застыли с раскрытыми ртами и уставились на женщину, которая сидела, с вызовом вздернув подбородок, переводя взгляд на каждого из нас по очереди.

– Я поговорю с Артуром, – решаю разрядить обстановку. – Съезжу в редакцию и популярно объясню, как он неправ.

– Нет, – Герман рявкает так, что мы подскакиваем на своих местах. – Я ему сам объясню. Я его просто размажу.

– Только в рамках закона, а не как в прошлый раз, – вставляет реплику Владислав Викторович.

– Ну вот, – удовлетворенно говорит Рая. – Узнаю Германа Ядова. А где же мой так называемый правнук?

Казалось бы, невинный вопрос заставляет мужчин напрячься. И я понимаю, что проснувшись, ни разу маленький шалун не попал в поле моего зрения.

– После репортажа Полякова, приехала полиция и забрала мальчика, – отвечает на вопрос Владислав Викторович.

– Владислав, принесите мне, пожалуйста, сигарету, – хмуро просит Рая. Она берет в руки сигарету, неторопливо вставляет ее в мундштук и склоняется над предложенной зажигалкой, делая глубокую затяжку. – Вы хоть тест на отцовство успели сделать?

– Успели, – отвечает Ядов, голос которого сейчас звучит глухо и безжизненно. – Результат будет через три дня.

– Вот и ладненько, – удовлетворенно кивает женщина. – Владислав, распорядитесь, чтобы выставили наблюдение возле полицейского участка. Анна придет за сыном, и нам надо ее не прозевать. А через три дня уже будем решать, что делать дальше.

Герман поднимается и направляется к выходу.

– Влад, – он останавливается на пороге гостиной. – Поехали в суд, подадим заявление на этого козла. Яна, – его взгляд останавливается на мне. – Тебе надо развестись с господином Поляковым, чтобы я мог подарить тебе редакцию, которую заберу у твоего благоверного.

Оба мужчины выходят, а мы с Раей остаемся вдвоем. Женщина закуривает снова и испытывающе смотрит на меня.

– Хорошо, что мы остались вдвоем, – наконец-то говорит она, выпуская облако табачного дыма в потолок. – Я думаю, что ты должна знать, что здесь происходило пять лет назад, потому что я уверена на сто процентов, сегодняшние события очень тесно связаны с прошлым. С чего же начать?