Измена. Яд твоей "любви"
Шрифт:
А, вот она.
– Ну, может, нам и понадобится позже такая помощь, но сейчас важно то, что я просил. Мать после операции, ей восстановиться и в себя прийти сейчас важно. А с отцом ей все равно по моим делам контачить придется, и вот тут очень нужна защита. Адекватная.
Тренер мой медленно и вдумчиво дышал. А потом выдал:
– Ни хрена не понял, но спеца ей найду, только нужны будут рекомендации врача. И «тельника» тоже поищу.
Вот за что люблю Михаила Борисовича, так это за конкретику: мужик сказал – мужик сделал.
Поэтому сейчас чувствую
Тренер, как серьезный и адекватный взрослый, слово сдержал, и перед поездкой на еженедельное совещание в «семейный» холдинг утром нас у машины ждал, ну, танк такой.
Впечатляющий.
Хмурый и не сказать, чтобы парень. Нет, меня постарше, матери помоложе, но с такой мордой, что я бы не сунулся выяснять у него чего-то.
Можно, наверное, сказать мужик. Такой железобетонный. Здоровенный, мрачный. Весь вроде и в цивильном, но видно, что ему больше в спортивном удобнее и привычнее.
А как двигается! Точно, тренер его учил.
Шаг мягкий, взгляд пространство режет, разворот всем корпусом быстрый. Все сечет вокруг. Тяжелый, но легкий. Парадокс.
– Андрей, – пожал мне руку, матери кивнул.
Вот это подогнал нам подарочек дорогой Михаил Борисович. Да.
Но мало того.
Мать-то моя тоже полна сюрпризов, однако.
– Кир, это Дмитрий Михайлович, мой коллега с кафедры. Он поможет с юридической и экономической составляющей всех вопросов, по которым будут требоваться твои решения, – улыбнулась моя самая важная в мире женщина, представляя через пять минут мне крепкого, рослого мужика с лицом неандертальца, наряженного в брендовый костюм и с часами за полтора ляма, выбравшегося из скромного серого «мерина».
Вот это педагог.
Я конкретно так охренел.
Но то, что батиным планам профессионально отвалят пи*ды, очень согрело сердце.
Перезнакомились и поехали в офис.
А вот теперь мы идем. Свиньей.
Мама впереди, а мы как бы оттеняем.
Хотя я сразу сказал, что рядом пойду. Но эта невозможная упрямица заявила:
– Вот еще! С чего мне прятаться? Документы в полном порядке, я адекватна, даже справка есть, а на всяких козлов еще я внимания не обращала…
И пошла.
Мы еле догнали, чтобы прибыть прилично. И впечатление произвести правильное.
Охрана улыбается:
– Ох, Нонна Аркадьевна. Наконец-то. Заждались. Вот теперь и порядок будет, и спокойствие. А то, что за жизнь, когда верхушку трясет? Шеф, вон, секретарей меняет чуть ли не каждый день, и все со слезами разбегаются. Рады. Очень вас ждали.
Охренеть, сюрпризы, а?
Входим в зал совещаний под одобрительными взглядами бабушки Адель и Семеныча. Вот кто правда рад.
За большим овальным столом еще один мужик сидит. Раньше не видел его. Значит, тот самый кризисный управляющий, Сергей Сергеевич.
– Кирилл Олегович, Нонна Аркадьевна, доброе утро. Рад приветствовать. Присаживайтесь. Раз все в сборе, то можем начинать, – улыбнулся этот хмырь.
Не, я не понял, а где батя?
–
Ох*еть сюрприз.
Глава 28: Что НЕ делается
«Всюду жизнь и вольно и широко,
Точно Волга полная, течет.
Молодым — везде у нас дорога,
Старикам — везде у нас почет…»
В. Лебедев-Кумач «Песня о Родине»
Жизнь – разнообразна.
А когда мы начинаем об этом забывать, она с удовольствием нам напоминает. Ярко, емко, больно. Бывает, что и «лопатой по лицу».
Мне много пришлось обдумать после возвращения с моря и из наркоза, да. И выводы были, прямо скажем, м-м-м удручающие.
Но я начала составлять список дел, планировать ремонт и переезд, затем Кирюшин день рождения в усеченном формате, а дальше, после выписки, пошло обустройство, помощь сыну при подготовке к учебе, поход в Институт…
Чуть-чуть ожила.
Потом порыдала и будто опустошила себя эмоционально, как-то замерзла изнутри и устала.
Но жизнь-то на месте не стоит? Вот-вот, значит, и мне пропадать и тонуть в своем горе никак нельзя. У меня сын.
Готовилась к походу на совещание, как на войну: посоветовалась со Всеволодом Кирилловичем и Михаилом Борисовичем, посетила парикмахерскую и забежала на маникюр, сделала макияж и упаковалась в строгий костюм, но добавила атласную, алую, как кровь, рубашку. Туфли выбрала на устойчивом каблуке, потому как, пока еще голове своей, которая временами кружилась, полностью не доверяла.
А потом начались сюрпризы, которые с самыми добрыми намерениями преподнесли мне два замечательных, достойных доверия и уважаемых человека: мой науч.рук и тренер сына.
Институтский коллега, откомандированный помочь мне – страдалице с экономической и юридической составляющей бизнес-процесса, позвонил вечером перед «днем Х»:
– Нонна Аркадьевна, давайте сверим часы: наша цель – разорить Зарецкого – старшего и при этом обогатить младшего, верно?
Вот это я понимаю: с места в карьер.
– По возможности. Обогатить младшего – приоритетная задача, – пусть Олег живет, как хочет.
Сейчас, на мой взгляд, нет для него достойных кар небесных, потому что и смерть мне видится недостаточной. Я хочу, чтобы он страдал очень сильно и, желательно, вечно. Но это не является для меня главной задачей. Так, если попутно с организацией финансового благополучия для Кира, можно утопить его отца – не откажусь.
Дмитрий Михайлович хмыкнул:
– В целом желание ваше понятно. В общих чертах, Всеволод Кириллович ситуацию мне обрисовал, и помните: вы в любой момент можете прервать совещание и взять время для консультаций. Документы, которые вы прислали, в полном порядке, и их более чем достаточно для того, чтобы можно было рулить в нужную нам сторону.