Измена. За что ты так со мной
Шрифт:
— Это когда машина вылизана до блеска, — отвечает чуть с задержкой, но спокойно и смотрит прямо в глаза взглядом человека, читающего души.
У меня краснеют щеки.
Вылизанная…
Такого у нас точно нет. Я бы запомнила!
— Я поняла вас… — медлю, не уверенная в себе, все еще надеясь на чудо, то есть на мгновенное возвращение Ирины.
— И побыстрее, девушка, — роняет беззлобно мужчина. — Я смертельно устал и тороплюсь.
Если клиент хочет идеальный автомобиль — он его получит.
Кликаю
— Прислоните, пожалуйста, карту и введите пин-код, — трясущейся рукой указываю на терминал.
— И запиши на завра на вечер моих парней, — оплатив услугу и убирая карту в бумажник, между прочим бросает мужчина, уверенный, что все будет выполнено в лучшем виде. Такие иного не принимают. — Часов на шесть.
— Хорошо, — деловито киваю, освободившись от давления его взгляда. — Сколько будет машин?
— Девять.
Я еще не знаю, где вести предварительную запись, поэтому делаю пометку в программе: «Ребята бородатого мужика. Девять штук». Потом смотрю, кто из наших сотрудников сейчас свободен.
— Подъезжайте, пожалуйста, на четвертое место. Вас обслужит Николай. Он очень талантливый и ответственный мойщик. Сделает все по высшему классу! — зачем-то расхваливаю незнакомого работника. От волнения, наверное. — А вы пока можете подняться в кафе — оно на втором этаже — и…
— Я знаю, — обрывает мою речь и уходит.
Я облегченно выдыхаю, надувая щеки. Руки-ноги все еще трясутся, чувство, будто по мне проехался асфальтный каток.
Впрочем, автомобиль, который мужчина загоняет на мойку, ничуть не уступает тяжелой технике — огромный, черный внедорожник тоже сразу занимает все свободное пространство и выглядит хозяином жизни. Под стать своему владельцу.
***
— Давид приехал? — спрашивает не вовремя подоспевшая Ирина.
Бросает на стол мой паспорт и еще какой-то документ. Я сразу догадываюсь, о ком она говорит — о незнакомце. Такого клиента сложно не заметить.
— Да, я оформила его.
— Можешь же когда хочешь, Демидова! — И, хлопнув меня по плечу, вдруг недоверчиво прищуривается. Наклоняется над столом и смахивает мою руку с компьютерной мыши, заглядывает в экран. — Зря, конечно, ты доверила тачку Расулова Коле, — вздыхает.
— Почему?
— Телеги от навоза оттирать — вот его потолок! — блистает сарказмом. — У Николая руки из жопы растут! Не поняла… — хмурится, уставившись на программу в экране, — зачем ты добавила мойку мотора? У Расулова новая машина, там ничего не успело загрязниться!
— Я не знала. Давид вошел неожиданно и очень торопился, а тебя рядом не было, — растерявшись, оправдываюсь я. — Можно это исправить?
— Все на мне! Вы что попало делаете, а разгребать должна я! — фырчит Ирина и, не тратя больше на меня драгоценного времени, выходит из кабинета.
Через стекло наблюдаю, как девушка направляется к Николаю, а тот лишь пожимает плечами стоя возле распахнутого капота. Ирина активно жестикулирует и что-то говорит, но слов не разобрать, затем удаляется из бокса на второй этаж.
Мне все еще тревожно, но в этой ситуации я ничем не могу помочь Николаю, потому что сама еще плохо разбираюсь в теме автомобилей.
Отвлекаюсь на документ, который принесла Ира.
Им оказывается трудовой договор. Весьма простой и прозрачный, без приписок мелким шрифтом.
Суворов Захар Олегович предлагает график два через два или полную рабочую неделю с выходными в субботу и воскресенье, соответственно и оплата различается.
Я ставлю галочку возле второго пункта, потому что так смогу быстрее заработать на аренду и переехать от мужа. Будет сложно работать с восьми утра до десяти вечера, но я готова, просто обязана себя заставить и справиться.
Стиснув зубы, буду трудиться, чтобы никогда больше не услышать стонов Кристины за стенкой.
Я уйду… и в глубине души буду ждать, когда Тимофей пожалеет об измене и до крови искусает свои локти. Я не верю, что у него с Кристиной может быть гармония в отношениях и крепкий брак. Его порочное влечение к ней рано или поздно обязательно закончится, и тогда пусть Тим рвет на голове волосы и ползает возле моих ног на коленях.
Как же хочется услышать его раскаяния…
Нестерпимо хочется услышать от мужа, что Кристина — меркантильная профурсетка, а я его верная, любимая жена, которую он по глупости потерял и очень сожалеет.
В глазах щиплет от слез. Глубоко дышу, встаю из-за стола. Наливаю из кулера стакан воды и выпиваю. Нельзя реветь, но сдерживаться очень сложно, когда душа ни на минуту не перестает гореть…
Давид появляется в боксе примерно через час и сразу же приковывает мое внимание.
Я напрягаюсь, не сводя с него взгляда, и на некоторое время забываю о семейных проблемах. Сейчас главное — отпустить Расулова с миром.
Его черный внедорожник переливается хищным глянцем и выглядит безупречным. Может быть, зря Ирина наговаривала на Колю? Если ее послушать, здесь вообще все бездарные лентяи, одна она работу на своем горбу тащит.
Расулов мельком осматривает чистый бок внедорожника, садится в салон. Заводит мотор. Звук подхватывает эхо, отражаясь от бетонных стен бокса, опасным рычанием долетает до моих ушей и… глохнет.
Давид пробует снова завести, но ничего не получается. Тогда он выходит из машины, а у меня дыхание останавливается.
Я вижу, как щупленький Николай повинно пятится. Расулов открывает капот внедорожника. Заглядывает в него, а когда вновь выпрямляется, его лицо искажается от ярости. В боксе шумно, но голос Давида я слышу.
— Придурок, что ли?! — орет он и толкает Николая в плечо.
Мойщик падает на пол.
У меня сердце бьется о ребра — пугаюсь настолько, что боюсь пошевелиться. Мне кажется, что если сейчас двину хоть пальцем, Расулов и обо мне вспомнит. А ему не до спокойных бесед — ясно сразу.