Измена. Закрывая гештальты
Шрифт:
— Я так понимаю, Глеба Максимовича ждет сюрприз, да, мам?
Я всхлипнула.
— Ты же оставишь его? — переполошился сын.
Горло свело спазмом, поэтому я только головой мотнула.
— Фу, бл… ин. А напугала-то… капец. Не знал, куда бежать и что делать… ты не волнуйся, мы с Леркой будем рады братику. Или сестренке? Мам, а кто будет?
Что сказать? Рыдала я от души. Почти час, с перерывами на пояснения внезапно любознательному сыну:
— Пока никто не скажет, надо ехать в клинику, сдавать анализы,
— Нет, никому ничего говорить не нужно. Лере я сама напишу. Ты не волнуйся. У тебя план, тренировки, школа…
— Я, конечно, справлюсь. Нет, милый, никому. Ничего. Говорить не нужно.
Так жизнь моя внезапно заложила сумасшедший вираж и я просто не успевала.
Но окружающий мир продолжал жить. И я изо всех сил старалась соответствовать.
Съездила в клинику, самую приличную в Валдае, и вышла оттуда с подтверждающими документами.
Езус-Мария! «Старородящая», шикарный титул, да?
Жизнь моя бурлила и натурально шла в разнос.
Сейчас в ней, кроме тренировок сына, ритуальных созвонов со счастливой до невозможности Лерушей:
— Мам! Поздравляю! Я так рада! Мы с Котом выросли, а так тебе не скучно будет. Да и Глеб Максимович наверняка счастлив, да?
Из срочного в месяц отдыха был только регулярно названивающий Алексей:
— Арин, как ты думаешь, если в следующем романе показать, что помощь от родителей это бескорыстно, неопасно и обращаться к ним не только можно, но и нужно?
Вздыхала, соглашалась:
— Мысль правильная. Я подумаю, как это обыграть…
Со временем наши разговоры с Алексеем становились все более личными, хотя начиналось там все всегда весьма безобидно. Например, он мог сказать:
— Арина, мне очень понравилось, как ты в этом романе показала, что родители могут знать больше, чем демонстрируют. И насколько верным получилось решение ребят обратиться к ним за помощью.
Я, естественно, соглашалась, так как все это до сих пор шло у меня по живому. И воспоминания, даже через тридцать лет, были острыми и яркими.
А потом, слово за слово, мы как-то плавно перешли на обсуждение моего завершившегося брака. Совершенно случайно, да.
Началось все с истории про Костин гипс.
Я имела неосторожность в общих чертах обрисовать некоторые детали своего развода.
Ну, за это и получила… деловое предложение:
— Смотри, Ариша, получится очень здорово, если Константин не возражает. Ты могла бы обыграть эту ситуацию в следующем романе серии. Думаю, ребята будут в восторге.
Обалдеть.
Так, после согласования с сыном, я выкатила девятую книгу. У нас, так сказать, материал был животрепещущий.
Кроме юношеского максимализма, я дернула тяжелый пласт состояния детей, родители которых разводятся.
Пришлось через Фису найти психотерапевта,
Почерпнула много для себя нового и интересного. А Алексей еще и оплатил этот прием:
— Арина, о чем речь? Это же для книги. Спасибо тебе, что ты настолько глубоко погружаешься в проблему. Я, на самом деле, в восторге. Ты не только прекрасно образованная, невероятно талантливая женщина, но и замечательная мать, а уж какой восхитительный собеседник…
Приятно, да. Но мимо. Мимо.
А потом, после явления Ромы я, с одной стороны, была удивлена собственной идее пожаловаться Алексею на приезд бывшего мужа, а с другой — ну, а с кем мне это обсуждать?
Анфиска будет ругаться страшными словами и останется ужасно недовольна тем, что я не погнала бывшего граблями, или хотя бы метлой.
Свёкры явно не те люди, с которыми нужно говорить про подобное. Подозреваю, что у них была огромная надежда, что сумасшедшая идея их сына обернётся сокрушительным успехом.
Таким образом, остался только Алексей.
— Ты не представляешь, как я обалдела, когда увидела, кто ко мне приехал.
В трубке послышался смешок:
— И чего же он хотел?
Вопить и топать ногами меня уже не тянуло, но злость все равно присутствовала:
— Не поверишь, повернуть реки вспять.
— Почему же не поверю? Очень даже логично: он самоутвердился, почувствовал, каким «эге — гей» он может быть, а теперь покой и уют ему понадобились. Поэтому вполне логично, что он желает вернуть всю прелесть, которую ты обеспечивала ему на протяжении всей жизни браке.
Обалдеть, это какая-то, видимо, странная мужская логика:
— То есть, его не смущало, что он год прожил с левой бабой, пытался рассорить меня с детьми? Вынудил продать квартиру, которую я обустраивала для нашей семьи? Это значит все нормально: он пошел налево, нагулялся, а теперь я должна пустить его обратно?
Алексей веселился за мой счет как-то уж чересчур бурно:
— А ты не хочешь?
— Все мои желания, которые касались Романа Николаевича, в большинстве своем умерли до того момента, как я узнала о ветвистых рогах, украшающих мою голову, — вздохнула, потому что этот лежалый нафталин шевелить очень не хотелось.
Противно.
Выдохнула:
— А то, что после измены он надеется на прощение и возвращение? Ну, честно говоря, в моем понимании это верх абсурда.
— Но в жизни чаще всего так и случается мужик: погулял, вернулся, а семья радостно его приняла, — хмыкнул в трубку Алексей.
А меня вдруг это невероятно взбесило:
— Если такова мужская позиция, то, честно говоря, женщинам я могу исключительно посочувствовать. И нет, ни о каком возобновлении отношений с Романом даже речи идти больше не может.