Измена. Закрывая гештальты
Шрифт:
— А если он исправился, раскаялся, все осознал и никогда себя вести подобным образом не будет? — ох, ну, что за бред?
Тем более, некоторые уже в курсе, откуда ветер дует, да.
И не жалеют, и не страдают.
Некогда.
Поэтому четко формулируем позицию:
— Если осознал и раскаялся, то пусть идёт и ищет себе новую любовь, которая обеспечит ему быт и комфорт.
А меня это уже давно никаким боком не касается.
Прошла любовь, завяли помидоры.
— Ну, у вас же такая долгая история, у вас дети, — Алексей
Хорошо же, что я теперь сама по себе? И помню: общественное мнение — это мнение тех, кого не спрашивали.
— Да, наши отношения — это уже история. История, которая не будет иметь продолжения иного, чем диалог о детях.
Короткий смешок и внезапно, резко, навылет:
— Что же, такая новость не может не радовать. Жду тебя на автограф-сессию тогда. Пора нам поговорить серьезно. И не только о работе, Арина.
Капец.
Да, с Алексеем было спокойно. Уверенно. Просто. Понятно.
Но сердце мое все равно замирало, когда глаз выхватывал на улице в толпе золотоволосую макушку, или мимо пролетал спортивный байк, или мне вдруг ветром приносило откуда-то аромат «Terre d’Hermes Eau Intense Vetiver». Дома запретила герань, избегала трогать свою парную женскую туалетную воду.
Страдала. Потому что дура. Сама решила, сама воплотила. Сама ушла. Да так, что, ну, ни один нормальный…
Да кто из нас нормальный-то?
Тем не менее, время шло.
Наступил октябрь и пришло то самое, когда надо собираться, кутаться в сандалового «Тома Форда», как в успокоительное, и ехать в Москву.
К Алексею.
Он уже решительно не намекал даже, а настоятельно звал.
Ну, как там было: «Любовь это смотреть не друг на друга, а в одну и ту же сторону»?
Да, с Глебом мы смотрели лишь друг на друга, ловили глазами, следили не отрываясь.
Все в прошлом, Арина.
Все в прошлом.
Ты ушла сама.
У него наверняка уже давно та самая, правильная, милая, красивая, молодая, беспроблемная девочка. С такой внешностью, активной жизненной позицией, бдительными родителями нет шансов остаться свободным и без женского внимания.
Собирайся, Арина, в столицу.
Достойный мужчина зовет тебя. Готов поддерживать в твоих стремлениях. Вполне положительно относится к твоим детям.
Настоящим и будущим.
Что тебе еще?
Глеба.
Больше никого.
А раз нет его, и не будет, то и пусть…
Поеду.
Глава 75
«Это ж-ж-ж — неспроста!»
'За то, что только раз в году бывает май,
За блеклую зарю ненастного дня
Кого угодно ты на свете обвиняй,
Но только не меня, прошу, не меня…'
Л. Дербенев «Этот мир»
Октябрь выдался волшебным: сухим,
Совпало у нас все в целом удачно, будто кто-то ворожил.
Кот уезжал с Клубом в Ярославль на спортивный праздник с вечера пятницы до вечера воскресенья. Встреча с читателями в одной из крупных столичных районных библиотек была запланирована на три часа пополудни в субботу, а утром воскресенья нас ждала-таки автограф-сессия в Доме Молодежи и встреча с представителями городской администрации, в чей социальный проект Алексей каким-то мистическим образом умудрился впихнуть нашу серию книг.
— Приглашаю остановиться у меня. Апартаменты в центре. И Дом Молодежи, и библиотека рядом. Гостевая спальня и не только — к твоим услугам. Жду тебя, Арин, — промурчал в трубку мой, на минуточку, издатель.
Человек никогда меня вживую не видевший.
Ясно же, что это ж-ж-ж неспроста?
Надо поинтересоваться у корректора, которая меня вообще во все это втравила: а сколько наши истории всего вышли «в переводе на пощупать», а? Гложут меня смутные сомнения.
И я, естественно, поехала.
Проводила сына:
— Костя, пожалуйста, следи за телефоном, хорошо?
Ребенок закатил глаза, продемонстрировал полностью заряженную трубку и пауэр-банк, а потом все же наклонился к матери и обнял.
Чуть не расплакалась. Так мило.
Но! Тут же еще не все мужики построены и озадачены:
— Вадик…
— Успокойся, тревожная мать, все будет пучком. У тебя адекватный сын. Отдохни от всех, нынче это редко бывает, а?
На том и распрощались.
И разъехались.
Вздохнула.
— Мирного пути не выйдет, — подумалось мне.
Ведь Алена Ивановна в телефоне — это явно не самый приятный сюрприз, увы. Да, а с учетом последних новостей, и не сюрприз вовсе. Так, вполне ожидаемое событие.
Но как же не кстати.
— Здравствуй, мама.
— Арина! Как это понимать? Костя совершенно отбился от рук! А этот молодой хам? Куда ты смотришь? Чему он может научить ребенка?
О, завелась, понеслась.
— Мам, что ты хотела, если оставить за скобками твои претензии и мой вопрос: зачем ты привозила Романа?
Некоторое время было тихо, а потом-таки жахнуло.
Хорошо, что я ожидала подвоха, поэтому снизила скорость.
— Я уже говорила тебе! Вам надо примириться с Ромой. Он достаточно заплатил за свою оплошность. Возвращайтесь в Петербург, Арина.
Да, кажется, что вот оно, дно, но оттуда вдруг стучат.
Мать моя продолжает удивлять и все время неприятно, увы.
Вздыхаю:
— Это не обсуждается. Мы в разводе. Все наше общение касается исключительно детей и их нужд. Кстати, а чем же теперь Роман Николаевич занят? С чего он алименты будет выплачивать?