Измена. Жизнь вдребезги
Шрифт:
Я искренне желаю Кириллу, чтобы у него все получилось.
И я до сих пор под впечатлением от нашего с ним вчерашнего разговора. Потому что после перипетий последнего месяца своей жизни я обоснованно засомневалась, что в мире еще остались верные мужчины.
Вера Александровна днем пожаловалась на не очень хорошее самочувствие, и после ужина я иду ее навестить. Останавливаюсь перед дверью номера и улавливаю знакомые нотки парфюма, который ассоциируется у меня только с Кириллом. Тот самый “запах мужчины с большими деньгами” от “Бриони” с сумасшедшим обволакивающим сочетанием цитрусовых масел, перечного бергамота, сочного мандарина
– Добрый вечер, Вера Александровна! Здравствуй, Кирилл!
– улыбаюсь, я очень рада его видеть.
– Вера Александровна, как Вы себя чувствуете?
– Юлечка, все хорошо. Не волнуйтесь, дети, - успокаивает она. Выслушиваю ее уверения в том, что все в порядке. Да, да, конечно, так мы и поверили на слово. С бабушкой я уже это проходила. Выразительно смотрю на Кирилла, и он понимает меня без слов.
– Мам, вы пока тут побеседуйте с Юлей, а я схожу с твоим врачом пообщаюсь, - и Кирилл выходит из номера. Заботливый любящий сын, как я вчера и сказала. С удовольствием наблюдаю за их трепетными отношениями. И чувствую легкую горечь от того, что моих родителей уже так давно нет со мной рядом…
После разговора с врачом Кирилл возвращается к нам успокоенным и повеселевшим. Специалист убедил его, что такая реакция организма на проведение интенсивных оздоровительных процедур является нормальной и продлится не более двух-трех дней.
– Дети, вы бы пошли прогулялись, - предлагает нам Вера Александровна.
– А я немного отдохну. Кирилл, здесь столько красивых мест. Пусть Юлечка тебе покажет.
Мы с ним переглядываемся, хмыкаем и выходим из номера. Ну, что ж, гулять так гулять…
Каждый вечер по телефону мы разговариваем с Кириллом почти без пауз, переходя от одной темы к другой. А сейчас молча идем рядом по дорожке, периодически бросаем друг на друга взгляды и тут же быстро отводим глаза. Как дети, честное слово. Осталось еще только покраснеть. Не знаю, мы безмолвствуем из-за вчерашних откровений, или по какой-то другой причине ни один из нас не решается заговорить первым. И у меня появляется ощущение, что это вязкое молчание разъединяет, отдаляет нас с Кириллом друг от друга. Физически чувствую, как время утекает сквозь пальцы и сокращает и без того недолгие минуты нашего сегодняшнего общения. И от этого недавняя легкость предвкушения сменяется тяжестью осознания возможной потери чего-то важного и ценного для меня. Кажется, что мое сердце начинает биться так громко, что и Кирилл слышит его удары. И я не выдерживаю. Сглатываю, облизываю сухие губы и…
– Ты сильно волновался из-за мамы?
– сочувственно смотрю на Кирилла. Какая-то неопознаваемая эмоция появляется и мгновенно исчезает в его глазах, а на губах возникает улыбка.
– Да… Умом вроде понимаю, что все под контролем, а эмоции… Сейчас вот отхожу от стресса, - он подходит ближе ко мне и берет за руку, переплетая наши пальцы.
– Куда мы идем?
– У нас сейчас будет релакс, - показываю второй рукой направление нашего движения.
– Идем на озеро, смотрим на воду, успокаиваемся и восстанавливаем нервные клетки. Покажу тебе свое любимое место, я там могу сидеть часами и созерцать...
И
Вечереет, и около воды становится свежо.
– Замерзла?
– и, не дожидаясь моего ответа, Кирилл снимает свой пиджак и накидывает его на меня. И придвигается ближе ко мне.
– Кирилл, я хотела узнать… Что вы с Вадимом решили насчет суда?
– решаюсь я наконец задать волнующий меня вопрос.
– Юля, время у нас еще есть, определимся. Твое присутствие там не обязательно. Но во многом это будет зависеть от того, появится у нас новая информация об имуществе или нет. Есть еще кое-какие нюансы…
– И что мне делать?
– Отдыхать! И сохранять спокойствие, - с улыбкой выдает мне указания Кирилл. И мы опять погружаемся в тишину…
– Как же здесь классно! Юль, спасибо тебе за релакс!
– Кирилл смотрит на часы и с сожалением в голосе продолжает.
– Юля, мне уже пора уезжать. Завтра сложный день. Пока доберусь домой совсем поздно будет…
Возвращаемся в наш корпус и поднимаемся к моему номеру.
– Кирилл, пожалуйста, напиши мне или позвони из дома. Чтобы я знала, что все хорошо, - мужчина молчит и выжидающе смотрит на меня. И я объясняю.
– Буду волноваться, как ты доехал. После гибели родителей я всегда переживаю…
– Понял тебя, - возвращаю ему пиджак. Кирилл обнимает меня на прощание. И я захожу в номер.
До звонка Кирилла пытаюсь отвлечься на какие-то дела, но каждые пять минут бросаю взгляд на стрелки настенных часов.
– Юль, все в порядке. Я дома, - и я выдыхаю свое напряжение. Благодарю за звонок, желаю Кириллу спокойной ночи. И мы с ним прощаемся до завтрашнего дня.
Сорок девятая глава
И мы с Кириллом прощаемся до завтрашнего дня.
Перед тем как уснуть, я еще долго ворочаюсь в постели. Странно, до этого она мне казалась в меру мягкой и очень удобной, а сейчас я никак не могу найти удобное положение для сна. И в стопятидесятый раз прокручиваю в голове наш сегодняшний разговор с Кириллом. Его слова… Мои слова... А если бы я здесь сказала по-другому… А если бы он… В общем, засыпаю я долго и мучительно и сплю очень беспокойно.
Поэтому утром невыспавшаяся и с почти закрытыми глазами медленно бреду на завтрак. И не сразу понимаю, что ко мне кто-то обращается.
– Юлия Эдуардовна! Юлия Эдуардовна!
– поворачиваюсь на голос и… Честное слово, лучше бы я шла в столовую в другое время, или направлялась в противоположную сторону, или хотя бы оглядывалась по сторонам.
– Юлия Эдуардовна, здравствуйте!
– Доброе утро, Розалия Михайловна!
– подхожу к невысокой рыжеволосой женщине средних лет с выдающимися природными формами. Это директор той самой школы, где я несколько лет проработала учителем английского языка. Человек, который всегда все знал о жизни каждого нашего педагога. Если в известном фильме все были под колпаком у Мюллера, то мы - под колпаком у Розалии Михайловны.