Измена. Жизнь вдребезги
Шрифт:
– Это ненадолго, - хмыкает и четко произносит, глядя мне в глаза.
– Это навсегда!
– парирую я. И одной фразы оказывается достаточно, чтобы вывести девушку из себя.
– Ты, да кто тебе сказал, что ты навсегда? Ты кто такая? С чего ты это решила? Алекс - мой!
– срывается она на визг, не обращая внимания на своего адвоката, который пытается ее успокоить.
– Вообще-то - мой, я его жена! А ты кто? Грелка? Подстилка? Любовница?
– и у Лады Андреевны на лице проступают красные пятна, и она совсем перестает сдерживаться.
– Ненавижу тебя! Алекс - мой!
– рвется из нее крик души.
– Он женится! Думаешь, ты Алексу нужна? Дура! Какая же ты дура! Деньги ему нужны! Я точно знаю! Я слышала!
– Не ври! Леша меня любит!
– напираю на девушку.
– Любит?!! Да я слышала, как они с адвокатом говорили! Я же сначала хотела, чтобы развод… А он сказал, что никакого развода… что нищим станет… А как же я?.. Зачем ему с тобой мучиться? Я и решила… - и вдруг Лада Андреевна осекается и испуганно смотрит на меня.
– Решила убить меня? Чтобы Леша не мучился? Раз и богатый вдовец, да?
– продолжаю наседать на нее.
– Нет… Да… Нет, я не хотела… Я не думала…
– Ты специально меня толкнула, ведь так? Скажи уже честно!
– прошу ее.
– Очисти совесть!
– Я хотела, как лучше! Чтобы он… Чтобы я… - и у нас на глазах девушка погружается в себя и перестает реагировать на окружающих. Ее адвокат разводит руками, и Ладу Андреевну уводят из кабинета.
А я испытываю двоякое чувство. С одной стороны, мы прояснили все обстоятельства моего травмирования, и Леша здесь оказался совершенно ни при чем, не упал еще ниже в моих глазах. С другой стороны, я впервые пожалела Ладу Андреевну. Больной человек. Вернее, человек с больной душой, который сам несчастен и делает несчастными других людей.
Но у меня теперь появились вопросы, которые я очень хочу задать Леше.
Шестьдесят вторая глава
Но у меня теперь появились вопросы, которые я очень хочу задать Леше.
“Мы вроде бы нашли, куда Алексей вложил деньги за проданный земельный участок... Почти уверены, что он воспользовался генеральной доверенностью и оформил все на тебя…” - сказал мне в больнице Вадим. Но тогда он еще никак не мог подтвердить свои слова и просил подождать несколько дней. Время прошло, а он до сих пор молчит.
А сегодня Лада Андреевна сообщила о подслушанном разговоре Леши и Евгения Владимировича: “... он сказал, что никакого развода… что нищим станет…”
Нужно срочно узнать у Вадима, что ему сейчас уже точно известно. И обсудить с ним и Кириллом наши дальнейшие действия. Да, теперь и с Владимиром Кирилловичем тоже. Кстати, нужно будет его поблагодарить за то, что Владислав Андреевич заплатил мне за выполненную работу.
Встречаюсь взглядом с Кириллом, и хочется к нему прижаться, почувствовать его тепло. И вновь напитаться его запахом, который так успокаивает меня. Кирилл словно читает мои мысли, улыбается и подходит очень близко ко мне.
– Юль, ты молодец! Я горжусь тобой! Ты сильная и смелая девочка!
– и тихо интересуется, говоря мне почти в ухо.
– Ты как себя чувствуешь после общения с Ладой Андреевной?
– Нормально. Честно, нормально, -
– И знаешь, Кирилл, мне ее даже жалко стало. Представляешь?!! Что с ней теперь будет?
– Юля, думаю, она отделается легким испугом. Травмы у тебя не тяжелые, поэтому и наказание для нее будет не очень строгим. Ее адвокат собирается настаивать на проведении судебной экспертизы, но это бесполезно. Лада Андреевна однозначно будет признана вменяемой. Она эмоциональная, несдержанная, в состоянии стресса, но вменяемая…
– Кирилл, а Леша знает, что она сделала? В чем ее обвиняют?
– Юль, я не в курсе. Мы с Вадимом ни с ним, ни с Евгением Владимировичем не общались после заседания суда. Если только Максим Николаевич его поставил в известность… А тебе это зачем? Ты почему спрашиваешь?
– если бы я была романтичной особой, то сказала бы, что в голосе Кирилла сейчас отчетливо прозвучали ревнивые нотки. Но, я не она, поэтому ничего об этом говорить не буду.
– Если в нем хоть что-то осталось от того Леши, которого я знала… Думаю, в свете последних событий имеет смысл нам всем вместе встретиться и поговорить… Не верю, что Леша хочет моей крови, - озвучиваю свои последние мысли. И тут же начинаю сомневаться в правильности сделанного предложения. Да и насчет крови не погорячилась ли я? Вопросительно смотрю на Кирилла.
– Не уверен, что сейчас эта встреча имеет смысл… Алексей с адвокатом были настроены на очень серьезную борьбу… Вспомни, одно только их желание признать тебя недееспособной, - понимаю, что Кирилл против. Ну, нет так нет. Я настаивать не буду.
Владимир Кириллович заканчивает разговор со следователем и подходит к нам.
– Здесь на сегодня все. Что дальше, молодежь? Какие планы?
– Я хочу узнать у Вадима, удалось ли выяснить что-то конкретное о том, куда Леша вложил деньги? Почему он боится “остаться нищим”?
– отец и сын переглядываются. А я обращаю внимание на то, как они похожи друг на друга. Жесты, мимика, что-то неуловимое, но позволяющее сделать вывод о том, что передо мной стоят близкие родственники.
– Тогда едем к нам в бюро, - решает за нас троих Кирилл.
– Там все и обсудим.
Прощаемся с Максимом Николаевичем и дружно выходим из кабинета. Я иду рядом с Кириллом, а Владимир Кириллович следует за нами.
Улица нас встречает ярким солнцем, жаром от раскаленного воздуха и плавящимся асфальтом. После прохладного кабинета следователя кажется, что мы попадаем в преисподнюю. Кирилл проходит вперед, чтобы успеть переговорить с Сергеем. А мы с его отцом медленно шагаем к черному Гелендвагену.
– Владимир Кириллович, спасибо Вам! Мне сегодня Владислав Андреевич перечислил деньги, - решаюсь я наконец-то поблагодарить его.
– Для меня это так неожиданно было, и сумма большая… Спасибо!.. И меня настоятельно просили Вам сказать, что у меня больше нет никаких претензий ни к этой компании, ни к этому человеку.
– Вот и замечательно, Юлия Эдуардовна! Я очень рад, что смог помочь такой чудесной девушке!
– доброжелательно улыбается мужчина.
– Я Вам тоже очень благодарен, что сейчас работаю по Вашему делу вместе с сыном…