Измена
Шрифт:
Затем последовали тусовки, где я был предан бутылке алкоголя, не отходя от выпивки ни на шаг. Я пил, веселился, пытаясь уничтожить, вытравить градусом свое невыносимое горе. Просто попытаться ни то, чтобы забыться, но хотя бы на время отвлечься. Поначалу у меня все прекрасно получалось. Но наступало утро, а за ним и мое адское похмелье, возвращающее в реальность происходящего.
Я хотел тебя на трезвую голову. Я хотел тебя, будучи в полном неадекватном состоянии. Всегда. Тебя. Хотел, как никогда и никого. Думал, пройдет спустя время. Стало только хуже.
Периодически от алкоголя ты мерещилась мне в клубах в объятиях другого мужчины, вызывая во мне неконтролируемую ярость. Я несся со скоростью
После алкоголь лишь возносил ту потребность в тебе, что так неистребимо жаждало мое тело. Я просто начал сходить с ума, а градус лишь безжалостно рисовал миражи в моих затуманенных алкоголем глазах, изображая выдуманные картины. Тебя я видел. Каждый раз. Твое изящное хрупкое тело, желая сжать до хруста костей в своих мощных тисках. Твои белокурые волосы, мечтая зарыться в них с головой, задохнувшись от дурманящего запаха, ни с чем не сравнимого в этой жизни. Твое кукольное личико с миниатюрными чертами, впитывая каждое движение или звук, произносимый дерзким ртом. Твои губы… твои манящие пухлые губы, которые нестерпимо мечтал зацеловать до обморока, искусать в кровь, пробуя снова и снова. Твои чертовы синие огромные глазища, смотрящие каждый раз так, что я тонул в их бездне, не зная спасения. Хотел твой голос, обволакивающий все мое сознание, заставляя жадно глотать каждое оброненное слово.
Думал, пройдет. Забудется.
Вздор. Враки. Полнейшая чепуха. Чушь. Нелепица.
Ни хрена не помогло. Все пошло не по плану. Против меня. Меня вновь накрыло с головой да так, что выл и хотел на стенку лезть от того, как сильно я скучал по тебе. Как сильно хотел твою душу и тело. Взять себе. Присвоить. Чтобы ты была моей. Навсегда.
Я все время ждал как идиот, что ты вновь ворвешься в мою квартиру и наорешь на меня, как это было раньше. Я желал, чтобы так все было. Чтобы твоя любовь свела с ума и заставила тебя, даже несмотря на мое предательство, хотя бы позвонить мне и сказать, что… ты меня ненавидишь, например. Хоть что-нибудь лишь бы услышать твой голос.
После я словно параноик набирал тебе периодически на мобильный телефон с другого номера, но вместо ожидаемых и столь желанных гудков слышал лишь равнодушное: «Такого номера не существует». Это уничтожило вконец, сразило наповал. Убило меня. Тогда я понял, что ты решила полностью отрешиться от прошлого, скрывшись от меня и начав жизнь с чистого листа.
Мне хотелось встречи. Хотелось наорать, высказать, что это ты во всем виновата, а потом трахать тебя. Неистово. Всегда! Именно трахать, чтобы ты прочувствовала всю мою одержимость тобой таким способом, понятным лишь нам обоим. Ты довела меня до такого состояния, что не хотелось жить… Но это была бы чистой воды ложь, потому что я сам оказался в наших непростых отношениях твоим персональным адом.
Я врал сам себе. Я никогда, как оказалось, не ненавидел тебя. Напротив… до скрежета зубов хотел увидеть. Посмотреть в твои небесные глаза, вновь утонув в их синей воронке, чтобы стоять и млеть как мальчишка. Ты моя болезнь, Джозефин. Самая настоящая одержимость.
Гребаная Джозефиновисимость. Еще один диагноз вдобавок к уже имеющимся.
От безысходности я начал разрушать все вокруг себя. Крушить, выпускать пар на других, избивая, забываться в наркотиках, травке, алкоголе вновь и вновь… Я все ненавидел. Всех. Себя. Тебя. Весь мир. Я сидел в своих руинах, понимая, что если не переступлю через собственную гордыню, то потеряю тебя раз и навсегда. Хотя на тот момент я и так приложил все усилия для
Я не должен был срываться, признаю. Мне нужно было переступить через себя, собственное эго, гордость и… мою болезнь, которую я забросил лечить. Нужно было начать все с чистого листа. Нужно было начать что-то делать, чтобы бороться за тебя честно.
Я понял, что не хочу забывать всю нашу странную и дикую историю, перечеркнув разом все моменты, пережитые обоими, но мне требовалась помощь. Я признал это тогда впервые. Сам.
Тот день, когда я принял единственно важное решение — обратиться к психотерапевту, чтобы, наконец, завершить свое лечение, стал для меня особенным днем, я бы сказал, исключительным во всех смыслах. Потому что это означало лишь то, что я на шаг был ближе к тому, чтобы вернуть тебя. По-человечески. По-взрослому.
После я улетел из страны на время во Францию… Но очень скоро вернулся. Мне нужно было продолжить свое лечение. Не смог я находиться вдали от тебя. В моей родной, но уже чужой стране. Чужой, потому что там не было тебя. Мне было важно знать, что мы находимся на одной территории, вдыхая один и тот же кислород. Мой дом там, где есть ты.
Я переступил через себя, через свою гордость и принципы. Невыносимо было это тревожное внутри чувство безысходности. Я понимал, что если хочу быть с тобой, то мне нужно самому начать меняться. Начать жить с нуля, чтобы ты видела во мне достойного себя мужчину, способного постоять за свою семью, нести за нее ответственность, защитить и обеспечить тебя и твоего ребенка, моего приятеля, друга. Мне не нужна была твоя жалость, Джозефин. Мне нужна была твоя любовь и безоговорочное уважение и доверие в глазах.
Руки сами собой тянулись периодически к ключам машины, чтобы всенепременно доставить меня по выгравированному в мозгу адресу.
Когда я все-таки решился увидеть тебя… Я понял… Точнее, сердце мое ответило разуму на все вопросы. Я понял, что моя свобода — одно лишь сплошное прожигание жизни, которое ни к чему хорошему в итоге не привело бы, а ты… буквально все, что мне нужно.
Каждый раз, когда я видел тебя, мне становилось не по себе. Я видел это. Словно ты чувствовала меня на каком-то необъяснимом, ментальном уровне. Я думал из раза в раз, что увижу тебя и меня отпустит, но с каждой последующей тайной встречей для одного меня все заканчивалось адской ломкой. Дикой. Всепоглощающей. У меня перехватывало напрочь дыхание, а тело сгорало от неистового магнетического притяжения к тебе. Словно ты мой положительный заряд, а я… твой отрицательный.
Ты начала жить. Я это видел. Я сам хотел того же и для себя. Только убивающая агония стремительно заполонила тело, подчинила, лишая сил.
Когда вы снова стали жить вместе с мужем, я просто не понимал… Почему? Столь противоречивые ощущения охватывали разум от полного негодования. Я ждал, что все-таки мы однажды пересечемся, было очень много подобных случаев, ибо я всегда был где-то поблизости, но все тщетно. Ноги сами то несли меня к тебе, то от тебя, мысленно уговаривая сердце, что нужно держать себя в руках.
После того как я начал следить за тобой и изредка видеть в окружении других мужчин, пусть даже лысого и пузатого соседа по дому, я дико ревновал, сгорая от злости изнутри. Я мечтал, чтобы ты видела во мне все. Только меня. Но сам не заметил, как полностью стал принадлежать лишь тебе одной.
Я до смерти боялся однажды узнать, что ты сможешь принадлежать кому-то другому. Я дико боялся вашего воссоединения с Дэвидом.
После того как я случайно узнал от Адама Холда о твоем переезде, я растерялся… Я не был готов… Однако все же знал наперед, что пойду за тобой хоть в огонь, хоть в ад, хоть в преисподнюю, как только найду точный адрес.