Измененный
Шрифт:
Конечно, он выжил по счастливой случайности. Но ведь человек сам кузнец своего счастья, разве не так? Даже теперь, в эти последние времена, даже когда мир окончательно спятил…
Игра еще не закончена.
Он сорвал замок. Тот упал на пол. Уорнер понял, насколько ослабел за это время, когда попытался сдвинуть импровизированную дверь. Он едва справился с задачей и чуть не свалился на пол, опрокинув дверь на себя. Наконец сумел ее отодвинуть с одного боку и протиснуться в получившуюся щель.
Оказавшись снаружи, он пошатнулся и заковылял по грязной строительной площадке между раковинами
— Да ты издеваешься!
Он оглянулся туда, откуда пришел.
Ну да. Теперь, когда он сориентировался на местности, никаких вопросов не осталось. Это жилой комплекс «Серебристые пальмы» на Лидо-Ки. Маленький по нынешним понятиям. На таком не сделаешь состояние, это просто один из проходных проектов, выполняемый одновременно с миллионом других таких же, — в том случае, если тебя не отстранит от дел трио старперов, вдруг решивших повернуться к тебе спиной. На самом деле это та самая стройка, которая — когда Уорнер обнаружил, что старики его обошли, — и вынудила его неофициально и тайком выйти из их чертова клуба и начать по-своему потешаться над старыми пердунами.
Хантер, конечно, не мог об этом знать. Просто жизнь сыграла одну из своих шуточек космического масштаба. Ха-ха. Очень смешно.
Уорнер медленно побрел вверх по склону, пытаясь найти телефонную будку. Он вспомнил одного человека, которому можно позвонить. И еще одного, если все пойдет совсем плохо, но это уж точно на самый крайний случай. Линн в этом списке не было. Он слишком далек от нормальной жизни и сам это понимает. Линн осталась во тьме, парящей до «периода в кресле».
Дэвид также сознавал, что его призраки все еще рядом с ним, и ближе всех Кейти, бредет вместе с ним по склону холма.
Ну и пусть.
Его как следует потрепали, но он пока еще жив.
Глава 23
Я сидел, глядя на свой телефон, — нет, я по-прежнему был не дома. Я только что снова набирал номер Стеф, оставил ей очередное сообщение, а заодно прослушал переданные. Ничего не обнаружил, кроме собственных тридцатисекундных записей, в которых явственно слышалась все возрастающая тревога, — график, отображающий мое душевное состояние начиная с полудня. Меня уже тошнило от звука собственного голоса, и мысленного, и в голосовых сообщениях, которым явно суждено остаться без ответа. Аккумулятор в телефоне разрядился до десяти процентов, и изображение батарейки стало красным, как пожарная машина, — это значит, что он может сесть в любой момент, может быть, даже на первых секундах настоящего телефонного звонка.
Я знал, что мне пора отправляться домой. Так посоветовал мне Холлам, и я в самом деле ощутил некоторое облегчение; во всяком случае, осознал, что хоть что-то сделал правильно, признавшись ему в исчезновении Стефани. И Каррен сказала мне, чтобы я сидел дома, если хочу побыстрее найти жену. Я и сам все это
Но я понимал все это еще тогда, когда заказывал предыдущее пиво. И сожалел, что не отправился домой после первого же бокала в баре «У Кранка», не сидел сейчас в кресле, дожидаясь жену. Я был бы тогда в правильном месте, полный правильных ощущений: вот он я, здесь, готовый и жаждущий все разъяснить — а где, черт побери, ты, любовь моя? Но я оказался в неправильном месте, напился и явно намереваюсь и дальше грести в этом направлении, забираясь все дальше по неверному руслу.
— Неужели это один из тех телефонов, которые взрываются от пристального взгляда? Вот было бы здорово!
Я вздрогнул, поднимая голову.
Сначала мне показалось, что заговорил кто-то из сидящих за соседними столиками. Но затем я увидел стройный силуэт футах в десяти от себя, за рядом фонарей.
— Ты кто?
Она шагнула вперед. Кассандра. Локтем она прижимала к себе бумажный пакет с продуктами.
— А, — сказал я. — Извини. Я ушел далеко отсюда.
— И, судя по лицу, без карты. Можно присоединиться?
Она села рядом, и пакет лег ей на колени, словно хорошо воспитанная комнатная собачка.
— Так что же приключилось, мистер Мур?
— Приключилось?
— Просто интересно, чего это вы тут сидите в одиночестве. И сверлите взглядом телефон, как будто это действительно какой-то особенно гнусный телефон.
— Батарейка почти села, — сказал я. — А я… В общем, ничего хорошего, если она сядет прямо сейчас.
— Хотите зарядить?
— А ты знаешь как?
— Да вроде. Я же не из секты амишей.
Я ошалело посмотрел на нее, не понимая, как она может зарядить телефон на террасе ресторана. Она засмеялась.
— Придется предпринять небольшую прогулку до моего дома. Где имеется зарядное устройство для точно такого же телефона, а также множество технических приспособлений и прочей ерунды.
— Это далеко? Просто у меня тут рядом машина.
— Нисколько не сомневаюсь. Но — прошу, не принимайте близко к сердцу — мне кажется, сейчас для вас наилучшим выбором будет пешая прогулка. Прежде чем вы попытаетесь переместить металлическую коробку на колесах обратно на материк.
Я на минуту задумался. Да, мысль неожиданная, однако она права — я слишком пьян, чтобы садиться за руль, даже если поеду медленно и осторожно. Немного пройтись, зарядить телефон, забрать машину и — домой. Может получиться. В этом плане даже чувствуется некоторая упорядоченность.
— Отличная мысль, — сказал я.
Я вошел внутрь, отыскал свою официантку, расплатился. Заметил краем глаза другую официантку, ту самую, с памятного вечера; она стояла у противоположной стены. Официантка меня узнала и немного рассеянно кивнула. Я подумал, не подойти ли к ней, не спросить, вдруг она видела мою жену — ну, ту женщину, с которой я на днях ужинал на верхней террасе, — но в зале было слишком много народу, и я понимал, что покажусь просто пьяным и не в себе, поэтому не подошел. Я решил, что и без того сейчас кажусь пьяным и не в себе, не прилагая дополнительных усилий.