Измени (мне) меня
Шрифт:
Арсений не стал разжигать угли, а нажал какую-то кнопку на стене- и помещение наполнилось приятным теплом. Выйдя на мгновение, он вернулся уже без брюк, в длинном белом полотенце, повязанном на бедрах. Другое такое же он протянул мне.
— Сними- его кадык дернулся- Одежду. И обернись полотенцем.
Я нерешительно забрала полотенце из его рук, отчего-то больше смущаясь не присутствия чужого мужчины, не своей почти наготы, а того, что будет безумно неловко, если полотенце окажется мне маленьким, не закрыв всей пышной фигуры.
Арсений же как-то странно взглянул на меня и направился к противоположной лавке. Сев на
— Не тяни, заболеешь. — не открывая глаз поторопил спустя время.
Выставив перед собой полотенце как щит, я кое-как избавилась от белья, бросив его на лавку рядом. Все так странно, так абсурдно, неловко. Нужно уйти. Насухо вытереться смогу и в комнате.
Но не успела я пройти и пары шагов, как меня вернули обратно. Дёрнув меня на себя, Арсений заставил сесть к нему на колени. А когда я попыталась встать- перехватил за талию так крепко, что я даже пошевелиться не могла.
— Сиди. Грейся. — сквозь зубы процедил он, не меняя положения. Я порезала, попытавшись встать- и тут же почувствовала, как его член упирается мне прямо…
— Не бойся. Просто не дергайся. — приказал он, не ослабляя хватки. Но я снова попыталась встать или, хотя бы, убрать его руки. Не рассчитала одного — полотенце, и до этого державшееся на одном лишь честном слове, теперь и вовсе распахнулось и упало вниз, скользнув белым флагом полной капитуляции по бедрам. Я осталась голой.
Арсений глухо застонал:
— Черт! Я же просил! И почему ты такая упрямая?
Но возразить не успела — тут же наши положения поменялись. Теперь я лежала на лавке, на злосчастном полотенце, полностью обнаженная. А надо мной нависал Арсений. Тоже голый. Его член…я невольно сглотнула…Он был огромным. Вздувшиеся вены, крупная головка.
Обрушившись на мои губы в поцелуе, Арсений накрыл меня своим большим телом. Его руки ласкали мою грудь, слегка пощипывая возбужденные соски, член скользил вдоль увлажнившихся складок влагалища, будто дразнил предвкушением. Закрыв глаза, я отдалась ощущениям. Но вдруг тягучая истома сменилась липким черным страхом. Казалось- сейчас открою глаза, а надо мной — искаженное яростью лицо мужа. И все те вещи, что он делал со мной…. Забившись в бесплодных попытках сбросить с себя ставшее вдруг невероятно тяжёлым мужское тело, я захрипела, вдыхая раскалённый воздух.
Пришла в себя я уже укутанная в полотенце. В помещении стало намного прохладнее. Арсений, сидя на лавке, держал меня на коленях. Щекой я прижималась к его груди. Заметив, что я очнулась, он с больно резанувшей жалостью во взгляде тут же убрал руки, предоставив мне полную свободу действий. Стараясь не глядеть на него, сползла на пол. Тяжело передвигая ноги, направилась к выходу, но тут же меня обняли, поддерживая.
— Не спорь. Я просто провожу тебя до комнаты.
Обессиленно кивнув, позволила ему не только проводить, но и надеть одну из ночных рубашек, нисколько не стесняясь наготы- страх полностью вытеснил другие чувства, эмоции, и уложить себя в кровать.
Уже у двери Арсений обернулся, тихо пообещав то ли мне, то ли самому себе " этот мудак за всё ответит". А я, едва закрыв глаза, провалилась в глубокий беспокойный сон. В нем я была как в нескончаемой компьютерной игре- убегала от монстров с лицами Влада, Протасова, отца. Но они снова и снова настигали, пытаясь вернуть меня в клетку.
37.
Всю ночь промучившись кошмарами, я смогла крепко уснуть лишь к утру. Мне снился отец. Он заботливо склонился надо мной, гладя по волосам. Говорил неразборчиво что-то ласковое, успокаивая. Но когда я открыла глаза, то увидела- это был не сон. Арсений, в одних боксерах, распластав на кровати свое большое тело, прижимал меня к себе. Пытаясь сбросить его руку со свой талии, и не заметила, как он проснулся. Негодование затопило целиком, от возмущения я даже не находила слов- считает, что раз я в зависимом положении, то это даёт право им воспользоваться в своих целях?! Но он лишь зевнул, прикрыв ладонью рот, а затем убрал руку.
— Ты стонала во сне. — коротко объяснил причину своего нахождения здесь. И это прозвучало, как и почти всё в его исполнении, до ужаса двусмысленно.
— Я…мне иногда снятся кошмары. — перевела разговор в более спокойную плоскость, чтобы лишний раз не провоцировать мужчину, у которого и без того весьма неоднозначно выделялся большой бугор в области паха. Перехватив мой взгляд, Арсений лениво усмехнулся:
— Это утро. Ты ведь уже большая девочка, с физиологией мужской знакома? — серьёзный прищур его темных глаз подсказал, что мужчина нарочно смущает. Старается отвлечь от ночных страхов. И это так тронуло, что, не успев обдумать, я, в таком же игривом тоне, ответила, не узнавая саму себя:
— Ну, относительно — да. Мужчины ведь разные бывают, и физиология — тоже. Так что…нужно сравнивать… — протянула я, и тут же оказалась распластанной на кровати. Арсений, вжимая моё тело в матрас, хрипло и чуть грубовато предложил:
— Ну, давай займёмся сравнением?
Дернувшись под ним, я сразу же оставила эти заведомо бесплодные попытки — из предыдущего опыта понимала, что человека-скалу мне не сдвинуть при всем желании. Да и желание, как ни странно, было совсем иное…
Подавшись немного вперёд, с вызовом взглянула прямо ему в глаза. Точно сейчас другая Милана, прежняя, задорная и обожающая риск и азарт, взяла верх, вырвавшись на волю из глубин сознания.
— Займемся.
Мои пальцы скользнули вниз, по кубикам его идеального пресса, ласково замедляясь на каждом, обводя контур, играя. Он замер, изредка напряжённо поглядывая на меня, будто боялся, что вдруг снова впаду в истерику. Но не двигался, позволяя мне самой проявлять инициативу. И это будто взорвало ту стену страха, комплексов, неуверенности, что я методично выстраивала все долгие годы. Было так чудесно, так завораживающе наблюдать, как мужчина еле сдерживается от желания. Как черты его лица становятся грубее, словно он из последних сил сдерживает себя.
Скользнув рукой прямо под тонкую ткань боксеров, я выдохнула- точно на глубину нырнула с головой. Пускай это безумие — но оно моё! Личное! То, о чем я буду вспоминать многое и многие годы, удивляясь, как могла решиться на подобное.
Сжав его член, прошлась подушечкой указательного пальца по головке, растирая по поверхности капли смазки.
— Мила- на. — рвано выдохнул Арсений сквозь зубы, чуть качнувшись вперёд. Усмехнувшись, я отрицательно покачала головой, слегка отстраняясь. В этот момент я чувствовала себя Клеопатрой, Евой, Матой Хари- женщиной-мечтой, великой соблазнительницей, при одном виде которой мужчины сходят с ума.