Изменишь однажды…
Шрифт:
Во вторник Артём заказывает для меня золотистый медальон лосося в сливочном соусе с кругляшами молодого картофеля, салат из смеси зелени с прозрачными ломтиками ветчины под умопомрачительной горчичной заправкой и яблочный штрудель.
В среду, помимо очередного обеда из высокой кухни, он присылает ко мне в каморку цветущее «Женское счастье» в горшке. «Тебе всегда хотелось домашнее растение», — написано на открытке Артёмовым корявым почерком, из чего я делаю вывод, что он ходил в цветочный салон самостоятельно.
Обеды
— В конце концов, я вышла в офис, не для того, чтобы опять обедать в одиночестве! — машу я пальцем перед носом Артёма. Он перехватывает мою руку и целует в середину ладони, глядя мне в глаза. У меня почти подгибаются колени от эротизма момента.
— Тогда обедай со мной, Надин, — предлагает мне муж.
Я стряхиваю с глаз наваждение. Не бывать этому больше никогда!
Ещё в конце июля, проконсультировавшись с юристом, я самостоятельно подала заявление на развод. И вот, наше слушание назначено на сегодня. Вместо Артёма на заседание пришёл адвокат и сказал, что его клиент желает сохранить семью и воспитывать ребёнка в браке со мной! Совсем не ожидала, что свобода дастся мне легко, но я почувствовала ужасную злость, когда судья назначила нам пятимесячный срок на примирение. Я еле сдержала яростный вопль, когда услышала в её голосе восхищение Артёмом.
— Почему ты заставляешь меня ещё пять месяцев быть твоей женой? — спрашиваю я Артёма по телефону, выходя из здания суда. — Тебе самому не странно, не унизительно требовать этого от женщины, которая не любит, не уважает тебя и не хочет иметь с тобой ничего общего?
— У нас с тобой есть общий сын, Надин. Я не хочу, чтобы моё место возле него и тебя занял какой-то бородатый Лосяш, хорошо? — Он правильно истолковывает моё потрясённое молчание. — У твоей мамы обширная галерея во «Вконтакте» и я сам научил её «тегать» чужие странички.
— Максим — просто друг, Артём. Я благодарна ему за то, что он помог мне пережить непростой период.
— Я видел фотографии, милая. И они мне не понравились.
Глава тридцать вторая
После заседания суда я в расстроенных чувствах добираюсь до своего офиса и валюсь в кресло. Достаю телефон, открываю мамину страничку во «ВКонтакте». В галерее миллионы снимков. Клумбы с цветами на вилле. Клумбы возле квартиры. Какие-то незнакомые городские клумбы. Собачки. Голуби. Фрукты и овощи на рынке. Фото с черногорскими подружками. Отчим в разных позах: за рулём, говорит по телефону, за столом, на середине чихания. Множество фото нас с Тимофеем во всех возможных, не всегда хороших ракурсах. О боже, неужели я ТАК выгляжу, когда кашляю? Или это меня тошнит? Мама, нам нужно серьёзно поговорить…
Мне приходится пролистать тонну фотографий не лучшего качества, когда я натыкаюсь на ту самую. Она сделана через два дня после
Я закрываю глаза ладонью и стону. Надо что-то делать с этим позором.
— Как насчёт напиться сегодня вечером? — пишу я виновнику катавасии.
— Почему бы и да? — мгновенно отвечает мне Макс.
Сегодня пятница, мы с Артёмом вместе забираем Тима по уже сложившейся традиции и едем домой. Муж явно хочет поговорить со мной в квартире, но я не в настроении снова слушать сказку про белого бычка.
— Просто возьми сумку со сменой вещей для Тима и уходи, Артём, — говорю я, опускаясь на колени, чтобы поцеловать сына и сказать, как я люблю его.
— Ты не хочешь обсудить со мной дальнейшие планы, Надин? — спрашивает Артём, присаживаясь рядом на корточки.
— Милый, мои планы всем известны, и я не собираюсь отступать от них ни на шаг. А теперь вам пора, — пропеваю я, поднимаясь и принимаясь подталкивать их к выходу.
— Ты куда-то собралась, Надин? — подозрительно прищуривается Артём.
— Это тебя абсолютно не касается, — продолжаю напевать я, чем совершенно вывожу мужа из себя. Он хочет остановиться и вступить в спор, но тут Тимофей сам тянет Артёма за руку, горя нетерпением снова попасть в старый двор к своим друзьям.
Когда эти двое, наконец, уходят, я иду собираться. Мы с Максом решили найти бар неподалёку от моего дома и хорошенько набраться. Я хочу поплакаться в жилетку и лучше бы Максиму психологически приготовиться, потому что слова «изменщик», «сволочь» и «отравление мышьяком» сегодня вечером будут звучать очень часто.
Прихожу в бар раньше намеченного времени, и решаю пока присесть у барной стойки. Заказываю себе большой сэндвич с тунцом и бокал белого сухого. Я снова разглядываю фото с пляжа, машинально поедая свой ужин, когда мне на плечо опускается рука. Мои губы растягиваются в ухмылку, я поворачиваюсь, чтобы поприветствовать Макса, но это совершенно посторонний мужчина. Нахмурив брови, я спрашиваю, в чём дело.
— А что такая красивая девушка сидит в баре одна в это время? — спрашивает меня незнакомец с масляной улыбочкой.
— А что, такие подкаты не устарели ещё в прошлом веке? — отвечаю я, сбрасывая с себя его руку. — Я не хочу ни с кем знакомиться.
— Ух ты, дерзкая, — продолжает подкатывать мужик. — Мне нравится! Я Алексей. — Он совершенно лысый, руки забиты татуировками, огромное пивное пузо почти прикасается ко мне. Пытаюсь отодвинуться.