Изменить нельзя простить
Шрифт:
Я приоткрыл рот, не припоминая таких откровений за собой.
— Поэтому я подумала и решила не мешаться под ногами. Правда, хорошо?
Я кивнул, осознавая весь масштаб беды.
Я с первого взгляда втрескался в Еву.
— Ой, меня парень ждёт. Я побегу, — Серафима привстала на носочки и чмокнула меня в щеку. — Но ты все же скажи ей все то, что говорил мне, говорят, удача любит смелых.
Рыжая копна волос скрылась за дверью кафе, а я стоял и не понимал, для чего мне такой опыт.
Через пару минут телефон разразился такой
— Кирюх, ты, конечно, мне друг, но… — Алекс умолк, подбирая слова, и решил одним ударом выпустить на свет правду. — Ева сегодня улетела из города. Ее пригласили в зарубежную компанию, и, в общем, это все. Ева не исчезла, она вовремя ушла. И виновен только ты.
Сердце стукнулось в рёбра. Я зажмурил глаза, а открыл их в постели с женой.
Глава 51
— Вас устраивают условия работы?
Я медленно кивнула. Генеральный директор питерской строительной фирмы нуждался в маркетологе, а я — в работе. И, собственно, я прилетела, чтобы своими руками забрать ее. Плевать, что они мучили меня больше месяца с ответом. Плевать, что первые пару дней я прожила в маленьком хостеле, плевать, что сняла крошечную студию на тридцать один квадрат, зато в получасе от Адмиралтейской и на первой линии Васильевского острова с видом на реку. Отдельного упоминания стоила не квартира как таковая, а парадная, в которой можно почувствовать себя зажиточным аристократом. Но это все отступления, потому что не плевать было на одно…
На Кирилла.
От которого я сбежала в то первое наше с ним утро. И бежала так быстро, что попросила отца продать мою машину, Лялю — собрать чемоданы, а Андрея — провалиться сквозь землю.
Кирилл сам дал мне фору в несколько часов, за которые я успела покидать в сумку все документы и уехать в аэропорт.
Я понимала, что если останусь рядом с ним, даже в одном городе, то это ничего не изменит. Однажды я сорвусь и убегу к нему. В ночь, дождь, по осклизлым улицам города с неоновыми вывесками, чтобы просто почувствовать себя самой лучшей. Той, которой восхищаются, которую боготворят, по которой сходят с ума, чтобы очнуться на обочине жизни с чувством полного краха от того, что следом придёт понимание, что уникальности во мне ноль.
Я прошла в отдел кадров и заполнила все документы. По пути из офиса снова столкнулась с генеральным, который заинтересованно разглядывал меня в лифте.
— В резюме есть короткая пометка, что вы работали в «Альфастрой»…
— Да, — сдержанно ответила я, глядя прямо в глаза начальству. — Только испытательный срок. В отделе маркетинга, на холодных звонках…
— Почему ушли? Там перспективы не хуже, чем здесь…
— Я хотела работать здесь. Я здесь работаю, — излишне прямо соврала я, чтобы не погружаться вновь в историю с Кириллом. Сейчас, как только доберусь до квартиры, опять накроет.
— Хм… а я думал, не сработались с владельцем… — протянул генеральный. —
Я сначала не поняла, что услышала, а потом как поняла…
Сердце билось так громко, что я не знала, как его унять. Меня подхлестнуло волной боли, обиды, страха, а потом злости. Но это не имело никакого значения. Не уйди я сразу, ушла бы, как узнала, что Кирилл женат.
Захотелось рассмеяться. По-глупому смеяться и плакать. Какая ирония… Свято оберегать свой разрушенный брак от измены, но шагнуть в неё с Кириллом. Смешно. Изменяли мне и со мной.
Я все же села на скамейку в парке по пути к метро и согнулась пополам.
Как же хорошо, что я ушла.
Как же замечательно, что я это узнала сейчас, а не утром после проведённой ночи.
И идеально, что побег удался.
Но Кирилл не оставил мой уход незамеченным. Он звонил, и в итоге я заблокировала его. Потом перестала принимать вызовы с незнакомых номеров, потому что Кир оказался упёртым. И тогда звонила Ляля, которая плакала и рассказывала, что Алекс не знает, что делать с Бестужевым, ведь тот как с цепи сорвался. Носом землю роет. И вообще: лучше бы я вернулась…
Но я не вернусь.
Наша связь с Кириллом была продиктована желанием моего сердца, когда я впервые не думала. Но ночь, сотканная из разговоров, объятий заставила голову снова заработать. А его жена…
И это правильно, что я уехала.
Не нужно мне, чтобы я стала вещью, игрушкой в руках злого мужчины, который женат, который настолько циничный, что для него нормально быть женатым и спать с другими.
На глаза набежали слёзы.
Я незаметно вытерла их, стараясь не оглядываться по сторонам. Из метро вышла бегом и долго глотала сырой воздух, давилась им, задыхалась. Словно смогом, сигаретным дымом или вязким туманом.
Я не ревела со смерти бабушки. Не проронила ни слезинки, когда узнала о предательстве мужа, но вот мужчина, который просто предложил кофе, разбил меня на части всего лишь мыслями о том, что я ничем не лучше обычной шлюхи, с которой можно изменять жене.
Кирилл разрушил меня до основания. Перекроил, подарив чувство собственной ценности и забрав душу.
Настоящий дьявол.
И я, как моя тёзка, поддалась уговорам змея-искусителя, чтобы попасть в личный персональный ад, где кроме пресной жизни без чувств ничего не было.
Пепелище.
Старый заброшенный некрополь.
Квартира встретила запахом пыли и дешёвого освежителя воздуха. Я поморщилась и прошла в спальню. Как и долгие дни до этого, упала на кровать, не снимая с себя костюма, подтянула колени к груди и тупо уставилась в стену. На стеганом покрывале через пару минут стало видно пятно от слез, которые стекали по щекам.
Так я проводила теперь все свободное время.
Сил разобрать чемоданы, обустроить квартиру не находилось. Я переписывалась короткими фразами с отцом и Лялей. Это было моим потолком.