Изменщик
Шрифт:
Прямо как сейчас.
— Никому тебя не отдам! — Заявил он отрываясь от моих губ и задыхаясь. — Ты только моя и всегда будешь моя, слышишь!
Мое кашемировое платье было задрано уже до середины бедер, когда я вспомнила не наш предпоследний, а наш последний секс. После которого он перестал скрывать свои намерения и садистски, словно нарочно подобрав момент когда мне будет больнее всего, заявил о любовнице.
И рванулась из его рук.
— Нет! Миша! Нет!
У меня ничего не вышло. Только хватка
Пальцы моего мужа были у меня между ног.
Он что — надеялся, что я растаю?
Отдамся ему покорно?
— Ты можешь не хотеть меня, — сказал он, глядя мне в глаза. — Но твое тело хочет только одного хозяина. Не отрицай.
Я кричала, я плакала, я кусала его губы и отталкивала его.
Но он доказал мне именно это.
Мое тело отдавалось ему полностью так, словно никаких измен не было.
Оно было влажным, мягким, отзывчивым и податливым где надо.
Оно выдало мне оргазм, когда Миша сделал все то, что к нему приводило обычно.
И хотя я была совершенно против, он просто скрутил меня и взял — сначала в прихожей у стены, а потом еще на кровати, приготовленной для другого мужчины.
Михаил — Равнодушие
Сначала в моей душе был триумф. Я ликовал!
Я все исправил!
Моя жена снова откликается на мои ласки, она отдается мне охотно и радостно. Она получает удовольствие и я по-прежнему знаю, что и как сделать, чтобы она получала его по максимуму. Тут даже не надо хвастаться. Я хорош, а мы с ней совместимы.
Она меня простила, раз позволила быть с ней.
Целовала меня в ответ, кусала губы и обнимала потом, потная и уставшая.
Но прошло буквально минут пять…
И я поразился холоду в ее голосе.
— Теперь ты уйдешь?
Даже не холоду, а равнодушию.
Лена поднялась с кровати и принялась стаскивать с себя остатки белья. Платье я с нее снял, а вот все остальное частично порвал, частично так и оставил болтаться.
Она проделывала это равнодушно и спокойно, вообще не смущаясь, как будто я был доктором, причем патологоанатомом. Абсолютно голая она прошла к шкафу, нашла новое белье и принялась так же равнодушно одеваться. Озабоченно посмотрела на засос, который я оставил на груди и села к туалетному столику. Достала тональный крем и стала замазывать.
Автоматические равнодушные действия. Не так себя ведут жены, которые рады долгожданному воссоединению.
— Никуда не уйду. Ты моя, — упрямо сказал я.
— И что ты будешь делать? — Со слабым интересом спросила она, продолжая наносить крем.
Замазав засос, Лена принялась расчесывать волосы, потом поправлять макияж.
Потом встала, открыла шкаф, достала колготки, джинсы и джемпер и так же неторопливо оделась под моим обалдевшим взглядом. Одеваться женщины тоже умеют сексуально,
— Лен, что ты делаешь? — Спросил я с нехорошим чувством.
— Собираюсь по магазинам. Пойдешь со мной? — Она даже не усмехнулась как делала всегда, когда предлагала мне заведомую чушь. Спросила равнодушно, без капли интереса.
— Нет, и ты никуда не пойдешь!
Я поднялся и навис над ней, схватил ее за плечи, встряхнул. Да что она себе думает!
— Будешь сидеть тут со мной? — Снова ноль эмоций. — Сколько времени? А потом?
— Лен, что происходит?! — Я встряхнул ее еще раз, голова мотнулась безвольно.
Мне стало по-настоящему страшно.
Я не видел ее такой никогда.
— Ничего не происходит, Миш. Просто ты себе что-то нафантазировал, я тут не при чем.
— Посмотри на меня!
Она взглянула. В глазах не было ни искры жизни. Ни любви, ни даже ненависти.
— Что ты хочешь?
— Нет, чего ТЫ хочешь, Лена! Чтобы я валялся перед тобой на коленях, чтобы ты меня простила? Я уже валялся! Ты подо мной сейчас орала как мартовская кошка в течку! Скажи, это ничего не значит?
— Нет.
— Тварь!
Я замахнулся, чтобы дать ей пощечину, но был остановлен ледяным взглядом.
— Эффективно, Миш. Как всегда.
Я сделал шаг назад и взъерошил волосы, уже ничего не понимая.
— Лен, зачем ты меня мучаешь?
— Я тебя? — Она спокойно продолжала одеваться. Собрала сумочку, оглядела комнату и села на стул, сложив руки на коленях. — Это не я тебе изменяла на протяжении пятнадцати лет.
— Я ее бросил, Лен! Зачем ты снова ворошишь! Я буду только с тобой! Что еще нужно?
— Что? Вернуть мое доверие за все пятнадцать лет, Миш. Попробуй.
— Издеваешься?
— Нисколько. Просто показываю тебе, что то, что ты хочешь — невозможно.
— Почему невозможно, Лен? ПОЧЕМУ?!
— Потому что ты все просрал, Миша.
И это она тоже сказала равнодушно, не оставляя мне даже шанса списать ее слова на истерику или ПМС. Она была холодна и собрана, как никогда.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь!
— Отлично понимаю.
Я опустился перед ней на одной колено и взял ее руку в свою.
Правую. Невольно нащупал на безымянном пальце след от своего кольца. Теперь она носила чужое кольцо на другой руке.
Схватил ее за левую руку и стащил кольцо этого ублюдка, летевшего с лестницы кубарем.
Встал, открыл форточку и выкинул его на улицу.
Лена проводила кольцо тем же равнодушным взглядом.
— Так лучше? — Сквозь зубы спросил я. — Так? А? Я не дам ему к тебе приблизиться!
— Это не изменит то, что я чувствую к тебе.
— А что ты чувствуешь?!
— Отвращение, Миша.