Изнанка матрешки. Сборник рассказов
Шрифт:
– Один – один, – съязвил Юра Окулов и добавил: – В мачте Индевлад – Серкор.
– Я тут ни при чём, – поспешил оправдаться Селянинов и отступил за стойку машины подальше от ищущих глаз руководителя лаборатории.
– В тихом болоте… – полетело ему вслед.
Программа в программе.
На каждом шагу встречались следы недавних событий.
Развороченный до основания Столб Нападения являл взгляду изорванное взрывом нутро – стылое месиво органов движения, наведения и атаки. Тут же громоздилась туша поверженного Хлама: он, по-видимому, был насквозь прожжён запасённой впрок Солнечной Струёй. А рядом: лёгкие повозки, искорёженный кротовый Ползун то ли наполовину втиснутый в землю, то ли наполовину выползший из неё, серебрились россыпью части рухнувшего с высоты Большого Лёта…
Над мрачными скалами ущелья Ползунов вставало Солнце. Скоро оно заглянет сюда, высветит неприглядную картину погибших Грёз и жаркими лучами сожжёт жертвы ночи, а потом канет за скалы, оставляя соперникам очищенное место и время для новых схваток.
– Храни нас время! – с чувством приговаривал Индевлад, дробя крепкими каблуками остекленевшую начинку недавних бибоноков.
– Какая чушь, – вторил ему Мамм, фыркая от каждого прикосновения к останкам.
– Нет, нет, ты не прав! Каждому времени свои игры, – убеждённо поправлял его Индевлад
– Игры-игрушки! – Мамм, приняв вид толстоногого стола, самозабвенно хрустел застывшей после боя корочкой покрытия бибоноков.
Сверху упал Холодный Шар. На его матовых от испарены боках проступали капельки конденсата. Они исказили изображение, заигравшее на полусфере, повёрнутой к Индевладу.
– Что он хочет нам сообщить? – спросил Индевлад у Мамма.
Помощник, оборотясь в огромный изучающий глаз, оценил картинку на полусфере Холодного Шара по законным показателям.
– Бестолочь он! – наконец, решительно и презрительно оповестил Индевлада Мамм и быстро превратился в платформу, поддерживаемую многочисленными паучьими ножками. – Садись, дорогой и любимый, и поехали отсюда. Его послали к нам фоки, а он забыл зачем.
– У них всегда так. Позовут… – Индевлад безнадёжно махнул рукой. – Поехали… А куда? К ним?
– Думай!
Хранительница Всех Даров и Порядка проснулась от призывного воя брыков. Вставало Солнце, и надо было успеть насладиться всеми пороками, разрешёнными Порядком: умыться, причесаться и, главное, почистить Зуб. Их у Хранительницы, если она правильно считала, наросло четыре. Каждое утро, следуя Порядку, ей разрешалось и доставляло удовольствие чистить один из них. Лучше всего по порядку – с первого по четвёртый, однако она всегда забывала, какой именно она почистили предыдущим утром.
И сегодня она долго раздумывала, прежде чем приступить к нелёгкому, но весьма приятному делу. Вначале следовало выбрать ручей с песчаным дном и трижды обмакнуть Зуб в водовороте. Только тогда он достигал нужной кондиции. А ручьи к каждому утру – новые. Так что побегаешь, пока найдёшь заветное местечко.
А Солнце не ждёт. Подстерегает. Промедлишь и…
Жёстко царапая кожу, прибежал странный бибонок, так она всех – бегающих – называла. На его спине она увидела Человека. Так она его назвала из почтительности.
– Я к тебе, Хранительница Всех Даров и Порядка, – сказал Индевлад, назвав полное её имя.
Он знал: уж очень она любит, когда к ней обращаются полным именем. Записанным Именем. Ему так её назвать не трудно, а ей это нравится.
Дрогнула нависшая бровью над входом в Преисподнюю скала Чертога. Хранительница внимательно слушала.
– Меня позвали фоки. Послали вот его, – показал Индевлад на Холодный Шар. – Что-то задумали?
Холодный Шар со стеклянным звоном рассыпался на мелкие – бисером – осколки.
– Игры-игрушки, – сокрушённо сказал Мамм.
– Он не от фоков, – пояснила Хранительница. – Его послали неки.
– Неки? – Индевлад задумался. – Мамм, ты знаешь неков?
– Посмотрим… Конечно! Двести седьмой уровень знаков. Они в Дополнении. Как будто опечатка. Возможны последствия.
– Гм… – Индевлад опять задумался.
– Скоро Солнце! – нетерпеливо напомнила Хранительница.
– Да, да… Неки… Пойдём?
– Полетим! – сказал Мамм, принимая нужную форму.
Зуб у Хранительницы остался не чищенным. Плохое предзнаменование. И не только для неё.
Шумит водопад, жадно облизывая влажным языком крутобокие камни, на которые он падает с головокружительной высоты. Густо гудит воздух от тёмных жужжащих точек, летающих в узком ущелье вверх и вниз, взад и вперёд.
Вот-вот брызнет Солнце живительными лучами и оживит застывшие валуны. Они умываются под грохот водопада, изнемогая от ожидания и предстоящей работы. В них уже бродят токи и размягчаются кристаллы.
Быстрее бы появилось Солнце…
За чёрными холмами на россыпи плоских камней разбили лагерь фоки.
Колыхалось Покрывало Единения, храня под своей сенью спокойствие и Назначение. Мужественные фоки превращали камни в пыль, смачивали её из брызгал и плевались полученной кашицей в быстро твердеющее выровненного основания нового поселения.
Проводники стояли на вершине чёрного холма и как зачарованные следили за спорой работой фоков. Проводникам были не понятны их действия и та поспешность, с которой те выполняли её.
Неожиданно в фиалковом небе раздался не передаваемо противный крик Серкора. Фоки застыли мёртвыми нелепыми изваяниями.
Серкор купался в солнечной выси и не торопился нападать на жертву, копошащуюся в ущелье.
Один Проводник поднял руку и показал в сторону огромной птицы, спросил другого:
– Этот?
– Да. Идеальный Преобразователь, – ответил тот. – Индевлад говорил о нём. Стопроцентное кэпэдэ при преобразовании любого вида энергии в любой другой.
– Вызываю группу изоляции…
Фоки зашевелились. Бессмертные заняли положенные места. Новое Покрывало Единения, поднятое Хемами над ними, взбугрилось от дуновения Новых, а Курители взбежали на него и отвердили созданный в одно мгновение купол над бессмертными.