Изнанка матрешки. Сборник рассказов
Шрифт:
Солнце уже слепило золотом, отражаясь от склонов холмов. Рассеивался сумрак, высыхали камни и Курители уже ни с такой быстротой завершали своё дело.
Хемы зажгли костры и плюнули в них.
Дна ущелья коснулись первые обжигающие лучи Солнца. Водопад иссяк. Упали последние капли, испарились белыми клубочками. Яркий живительный свет зацепил мшистый валун. Камень вздрогнул, ожил, вздохнул. С него осыпался белёсый налёт. Он поднялся на десятки ног.
Чёрные точки, заполнявшие воздух, засвиристели и кинулись на ожившие камни, погрузились в них.
Арахи, получив заряд солнечной энергии, просыпались к жизни, зная своё предназначение на те короткие мгновения, пока Солнце высвечивало площадку их бытия.
Программа.
«…сто сорок седьмое утро Действия. Неустранимые опечатки в Дополнении. Возможны последствия. Угроза Помощнику. К Индевладу послан Полномочный Проводник…» – из Эндэза, запись рукой.
Программа в программе.
Мамм, уплощённый и изогнутый корытцем, нёс Индевлада над хаосом скал и пропастей, возникших и возникающих от флуктуаций – вечная основа Действия.
– Неки, – спрашивал Индевлад, прикрывая глаза от встречного потока невидимых частиц, – это что, случайная опечатка или систематическая?
– Ни то, и ни другое, – ответил Мамм и плавно спланировал по-над отвесной стеной, основанием уходящей вниз, казалось, до Преисподнии. – Это специально неисправленная ошибка. У меня мнение на этот счёт. Ошибка понадобилась ей самой. Программе.
– Для стабильности, думаю.
– Логично, но не обязательно.
– Тогда, свой интерес?
– Возможно.
– А зачем ей в ущелье Ползунов устраивать картину погибших Грёз? А кто такая Хранительница?
– Ну-у, Хранительница… Хранительница – это…
– Проводник, – прервал своего седока Мамм.
– Где?.. А-а… Вижу!
Мамм резко накренился, развернулся и мягко упал к ногам Проводника.
Поздоровались.
– Вопрос к Помощнику, – сказал Проводник. – Тебе известны опечатки в Дополнении?
– Был вопрос. Проверил. Знаю.
– Вот тебе на всякий случай, – Проводник бросил Мамму тёмную с отливом пластину. – Сравни!
Мамм пластину поглотил, ответил:
– Ноль семь.
– Плохо, – воскликнул Проводник. – Тебя, Индевлад, изолируют.
– Неужели Сама? Программа?
– Похоже, что так.
– А мы вот и гадаем с Помощником, что это всё значит? Какие-то странные миры населяют округу. В названиях неисчислимых образований запутаться можно. А ей и этих развлечений мало. Решила взяться за меня.
– Твоя защита ей не по зубам. Однако будь осторожен. И ты, Помощник, будь начеку.
– Любопытно это всё, – покачал головой Индевлад.
– Потому меня и послали, чтобы узнать от тебя. Пока!
Проводник растаял, стёрся, исчез тут же на глазах. Индевлад хмыкнул, поделился с Маммом сомнениями:
– Слыхал? Так что уши-то не развешивай. Ну-ну, что за обиды? В меня что вложено, так и говорю… Защита у меня, может быть, и хорошая, но если Программа возьмётся, то ещё не известно, как эта защита себя поведёт. Ты-то как думаешь?
– Игры-игрушки.
– Вот именно… Поехали дальше!
Солнце!.. Мириады лучей! И каждый луч вонзался, впивался во всё, что не на месте, отжило своё время, выпало из цикла.
Вспыхнула и горела поверженная картина погибших Грёз; бросались на скалы арахи, отхватывали от них огромные куски и перетирали в пыль; заплясали огненные смерчи на Покрывале Единения бессмертных; поглощал энергию ненасытный Серкор и творил из неё Лакуну.
Хранительница Всех Даров и Порядка с наслаждением замкнула жар Солнца и холод Преисподней и ощутила настоятельную потребность заботы всё узнать, всё проверить, всё привести в порядок. Она теперь сама излучала энергию и направляла её во все уголки Порядка, находя в том непередаваемое блаженство.
А вот и человек на несуразном бибоноке, прикосновения которого так приятны. Интересно: фоков много, арахов много, неков – тоже много. И вообще, всех других много. А человек один. Он неповторим, неоднозначен, и трудно предугадать, как он поступит в той или иной ситуации. Он – Порядок, но и Непорядок вместе. Всё в нём неожиданно и забавно…
И бибонок при нём тоже один…
Но куда это их завела непредсказуемость? Это Непорядок!
– Неки там, – Мамм вырастил длинный щупалец с указующим перстом и показал им куда-то за обрывистый край скалы вниз. – В провале. Там Лакуна в Программе… Эффект умолчания самой Программы.
– Программа, думаешь, знает о Лакуне и использует?
– Не знаю, использует ли, но знает. Но что может? Лакуна – это как дырка от бублика. Бублик целый, а дырка?.. Что бублик сотворить с ней может? Ничего!
– Пример не корректный. Не было бы дырки, не было бы и бублика, а была бы лепёшка. Но всё равно, мне кажется, что неки – это интересно.
– Опасно.
– Каждому времени свои игры. Не забывай, я – Наблюдатель. Пошли!
– Полетели.
Мамм просунул под руки и между ног Индевлада широкие ремни, подбросил его вверх и в сторону, а сам превратился в цветастый парашют, на куполе которого было красиво написано: – Мамм.
Программа.
«…сто сорок седьмой вечер Действия. Индевлад и Помощник канули в Неустранимую Лакуну… Чёрная дыра!!!» – из Эндэза.
Поведение Программы, а оттого и результаты эксперимента становились непредсказуемыми.
Неожиданное решение Индевлада уйти в Лакуну Программы озадачило и вызвало тревогу у сотрудников лаборатории. Никого не предупредил, не посоветовался. А Вовочку такой поступок своей ипостаси в Программе, так вовсе потряс. Сам бы он никогда не сунулся бы в Лакуну, будь на месте Индевлада. Эти поступки уже не от него.