Изнанка свободы

Лис Алина

Это было совсем не так, как она представляла себе в мечтах. Грубее и проще. Сначала приятно. Недолго. Потом больно. Потом снова почти приятно. И немного больно.

Жиль старался. Эмма тоже старалась расслабиться и не мешать ему. Но лучше бы они просто поговорили. Как было в Батлеме.

Когда он прекратил двигаться, она не сразу поняла, что все закончилось. А поняв, испытала облегчение.

— Кажется, я разочаровал вас, моя уже-не-такая-невинная мисс Каррингтон, — в его голосе не было огорчения. — Поймите

правильно, за больше чем двадцать лет можно потерять сноровку.

Она не сразу поняла, что на сведенные над головой запястья легла веревочная петля. Только когда он затянул ее туже, почти до боли. И с силой всунул кляп в открытый для вопроса рот. Эмма дернулась, протестующе замычала и открыла глаза.

Темнота. Черный силуэт рядом. Тяжелое дыхание.

— Растерял сноровку, да и никогда не был большим любителем, — продолжал он, снова запаливая свечи на канделябре. — Простые радости для меня слишком… просты. Вам повезло, что я успел по ним соскучиться. Обычно пренебрегаю прелюдией, перехожу сразу к десерту.

Что-то шевельнулось на стене. Черная странно вытянутая тень Жиля — гротескная, совсем не похожая на своего создателя медленно развернулась в профиль.

— Вы были милы, несказанно милы, моя послушная мисс Каррингтон, — прошептал чернокнижник, поглаживая кончиками пальцев ее живот. — И я благодарен вам за свободу и подаренное наслаждение. Знаете, мне нравятся дурнушки. Они куда темпераментней и отзывчивей красавиц.

Она пыталась крикнуть от захлестывающего разум, нечеловеческого, невозможного ужаса, но кляп пропустил лишь тихий стон. Тень вытянулась еще больше — ее горб набух и треснул посередине, чтобы распуститься двумя черными крыльями нетопыря.

Мужчина хищно улыбнулся.

— Но все хорошее имеет свойство однажды заканчиваться, моя аппетитная мисс Каррингтон. Пришло время познакомить вас с моим другом. Он тоже оголодал за эти годы, питаясь только моей силой.

Тень рванула вперед.

И Эмма вдруг почувствовала запах свежей крови.

Совсем как днем в подземелье Батлема.

Глава 5. Пепел победы

Элвин

С чем бы сравнить ощущение, когда сквозь тебя проходит вал сырой, дикой силы? Наверное, больше всего похоже на то, как в шторм захлестывает огромная волна.

Сперва было мгновение невыносимой боли, когда каждый нерв, каждый мускул тела словно прошил разряд молнии. А потом магия поглотила меня. Оглушила, ошеломила, захлестнула с головой и повлекла за собой, и я тонул, захлебываясь в потоке чистой энергии.

Выброс был так силен, что меня протащило с два десятка футов до ближайшей стены и впечатало в нее с размаху. Я ударился затылком и, кажется, на пару мгновений потерял сознание. Очнулся со звоном в ушах, желудок подкатывал к горлу, второй раз за день намекая, что завтракать все же не стоило, в глазах темнело и временами двоилось.

Впрочем, в помещении и так было почти темно. Магический удар задул все факела, и комнату освещал единственный масляный светильник у клеток. Стекло на нем пошло паутиной мелких трещин, но защитило огонь.

Я поднес руку к затылку, туда, где мягко пульсировала боль. И не удивился, увидев на пальцах кровь.

В этот момент над головой что-то глухо зарокотало. По стене прошла еле ощутимая вибрация. Она спускалась сверху, отзываясь в теле неприятной дрожью. Недвусмысленный намек от мироздания, что настало время убираться.

Встать получилось только с третьей попытки. Пошатываясь и опираясь на стену, словно выпивоха после веселого вечера в пабе, я добрел до Тильды.

Фэйри должно было ударить слабее, она все же находилась дальше от Ринглуса. Но много ли ей надо? Тиль и так на ногах не стояла.

Ее внешний вид подтвердил мои опасения. Тильду тоже приложило о стену. Швы на голове частично разошлись, и тонкая струйка крови спускалась по виску.

Я потряст фэйри за плечо:

— Подъем, лейтенант! Надо убираться, пока больница не рухнула на голову!

Она сипло вдохнула, закашлялась и открыла глаза:

— Сколько можно повторять, я — капитан.

— Ты — труп, если не начнешь шевелиться, — я помог ей встать.

Над головой снова глухо зарокотало, вибрация усилилась.

— Вижу, — она со стоном сделала первый шаг. — Где Ринглус?

Коротышка лежал посреди комнаты, по-прежнему сжимая в объятиях тело Сэнти. Без сознания.

— Как ты говорила? «Он контролирует силу», да? — это прозвучало не ехидно, но устало. Последнее дело сейчас ругаться и искать виноватых.

И все же насколько проще все было бы, не играй эти идиоты в молчанку.

— Мы должны взять его с собой!

Я вздохнул:

— И кто его потащит? Понятно, что не ты, — она открыла рот, чтобы начать спор, но я оборвал ее коротким взмахом руки. — Тссс, хватит разговоров. Двигай к выходу! Быстро! Мы догоним.

Она послушалась, и я склонился над монгрелом.

Он выглядел целым и относительно здоровым, разве что бледным малость. Судорожно скрюченные пальцы все так же сжимали тело Сэнти.

Не с первого раза, но мне удалось высвободить девочку. Она была такой маленькой и хрупкой. Куда меньше человеческих детенышей. Глаза все так же плотно зажмурены, губы скривились в обиженной гримаске, на тонкой шейке — след от колодок.

И арбалетный болт торчит из груди.

По-честному, я был ей должен. Мы все были должны ей и ее жуткому таланту.

Я не хотел оставлять ее здесь, но точно знал — двоих не дотащу. Меня еще шатало после выброса, как-то и насчет Ринглуса до конца не был уверен, что справлюсь.