Изнанка свободы
Шрифт:
— Не бывает бывших культистов, — продолжил в тон ей мастер Йорис. — Кроме тех, что стали дознавателями.
Джованни поперхнулся и уставился на агентов Храма. На суровом лице валькирии мелькнула тень улыбки — едва заметной, краешком губ.
А мастер Йорис вдруг разудало ухмыльнулся и подмигнул.
Глава 11. Бал княгини Исы
Франческа
Я спускаюсь по винтовой лестнице. Элвин оборачивается на стук моих каблучков:
— О боги, Франческа, ты
Я замираю от томительного, сладкого смущения, щеки словно обдает струей горячего воздуха. А Элвин все смотрит и смотрит на меня. Так, будто видит первый раз в жизни.
Ох, какой у него взгляд! Он один убеждает меня сразу и безоговорочно, что я не зря потратила почти четыре часа на подготовку к новогоднему балу.
На мне самое прекрасное платье в мире! Платье, сшитое мастерицей-фэйри специально для бала… оно такое… такое…
Я бы его никогда не снимала!
Муар ярко-алый, как кровь, с тончайшим кружевом вышивки лишь на тон темнее. Плотный лиф обнимает стан, подчеркивает грудь, открывая чуть больше, чем дозволено приличиями. Рукава-крылья, летящий подол волнами…
Словами не передать, как я в нем хороша!
Да, платье совсем не подходящее для дебютантки — слишком яркое, почти вызывающее. Юным девушкам полагается надевать что-то белое или кремовое, чтобы подчеркнуть неискушенность. Но кремовый не сочетался с ошейником, а белый и голубой — цвета княгини Исы.
Поначалу думала заказать закрытое платье, с глухим воротником. Но все, что мы пробовали на примерках с портнихой, или приоткрывало ошейник, или совершенно мне не шло.
Да и какой смысл скрывать то, что и так все знают.
Мастер Гемма действительно Мастер с большой буквы. Ошейник дополняет мой наряд, подобно ожерелью. Знак моей принадлежности магу — в нем читается беззащитность, и в нем же загадка и вызов.
Я убрала волосы наверх в высокую, сложную прическу, зачесала волосок к волоску — столько промучилась, пока получилось. Лишь пара локонов шаловливо завиваются у виска. И целый час провела у зеркала в окружении помад, румян и духов. Не привыкла делать все сама, в Кастелло ди Нава у меня была горничная, а после не было повода прихорашиваться.
— Леди, вы сегодня просто отрада для глаз, — слова моего хозяина лишь подтверждают то, что уже рассказали мне зеркала. — Можете оказать мне любезность всегда так выглядеть?
Я дерзко улыбаюсь:
— Не думаю, что это удачная мысль, мой лорд.
— Это еще почему?
— Ах, не вы ли говорили, что все хорошие вещи в этом мире надлежит вешать в унциях, а дурные — в фунтах, поскольку все познается в сравнении, и, когда счастья слишком много, его не ценят должным образом?
— Я такое говорил? — странным голосом спрашивает Элвин. — Правда?
— Истинная правда, мой лорд.
— Нет правил без исключений.
Я опускаю взгляд и, как ни стараюсь, не могу скрыть улыбки:
— Я подумаю над вашей просьбой.
Вкладываю свою ладонь в протянутую руку. Он склоняется к моему уху:
— Ну вы и нахалка, сеньорита! — восхищенный жаркий шепот. Чувствую прикосновение губ к пальцам — жест вежливости при встрече, но раньше Элвин не одарял меня подобными знаками внимания.
А его раздевающий взгляд намекает на то, что последует дальше. Снова искус, от которого все сложнее отказаться с каждым разом. И уже исподволь закрадываются греховные мысли — а нужно ли отказываться, если в глазах всего мира я и так его любовница, и если мы оба этого хотим?
С чего я решила, что меня тянет к нему только из-за ошейника? В Рино было точно так же.
…и раз уж я мечтаю изменить его, обратить к свету, то разве не больше шансов, что он доверится мне, если мы будем близки? Это мой долг — долг честной квартерианки, попробовать спасти не совсем пропащую душу.
Позже. Сейчас надо ехать.
До начала бала еще несколько часов, но княгиня пожелала познакомиться со мной и просила прибыть раньше.
Утром прибыл посыльный с письмом. Элвин прочел его вслух за завтраком и помрачнел:
— Не нравится мне это.
— Почему?
— Раньше Иса не интересовалась моими спутницами.
Я не знала, что ответить, потому промолчала. Мне вообще ничего не понятно про него и княгиню. Слухи упорно твердят, что Элвин ее любовник, но как это может быть правдой, если она дозволяет ему появляться на своих балах с другими женщинами?
О княгине Исе говорят, что у нее характер из стали и льда. Неужели она согласна терпеть измены?
Элвин все хмурился, мял письмо, а потом предложил:
— Если не хочешь, не поедем. Представлю вас уже на балу.
Как это «не поедем»? Сам же рассказывал, что власть князя в домене — абсолютна и никто не вправе оспорить его решения.
— Разве так можно?
— Можно. Я не подданный Исы, имею право не подчиниться, — он ухмыльнулся. — Вряд ли она станет изгонять меня за такую мелочь.
— Но она рассердится?
— Безусловно. Ее довольно забавно злить. Главное не переусердствовать.
Я покачала головой:
— Мне бы не хотелось вызвать гнев правительницы.
Это Элвин может позволить себе плевать на желания власть имущих. Я же не владею богатством или могуществом, за мной не стоит сильный род. Сейчас меня защищает только слово хозяина, завтра все может перемениться.
Я не в том положении, чтобы создавать врагов на ровном месте.
— Фи, какая вы скучная, сеньорита.
Может и скучная, но мне тоже хочется познакомиться с княгиней.
Воспоминание об утреннем разговоре уходит — Элвин встал слишком близко, чтобы я могла думать хоть о чем-то. Он наклоняется, принюхивается. Его дыхание ласкает шею чуть ниже мочки уха — прохладный вдох и жаркий выдох.