Изнанка желаний
Шрифт:
Из кокона тьмы высунулась рука, зашвырнула вопящего кота в бассейн. Чернокнижник, оправившись от шока, споро глотал одно зелье за другим. И хотя визуально он не менялся, я чувствовала исходящую от него угрозу.
Время замедлилось, стало двигаться урывками. Вот Алина подкинула зеркальце, которое поймало свет треноги. Вот миритритка уже возле колдуна, подхватила треногу и крутанула, намереваясь обрушить на тщедушного Максима. А вот штатив разлетается на куски — хотя удара я не заметила.
Я же не спешила. Шла спокойно к Ольге,
Тьма вокруг волшебницы развеялась — или уже можно звать её ведьмой? Преображение получилось существенным. От изящных черт, присущих волшебницам, не осталось и следа. Ольга походила на скелет, который небрежно обтянули старой, иссохшей кожей. Живыми на уродливом, мумифицированном лице были только глаза — залитые алым так, что не видно было ни белков, ни радужки. Чёрные точки на багровом полотне.
Ольга рванула ко мне, кинжал просвистел возле уха. Я отшатнулась, и пустота внутри меня вырвалась на волю. Ведьма окаменела.
Как всё просто.
— Ты! Ты! — Ольга попыталась плюнуть в меня, но во рту у неё недоставало влаги. Даже говорила она сухо, будто шелестела, — Дура! Ты не понимаешь, что творишь! Если мы остановимся сейчас, всё будет напрасно! Все жертвы! Мы навечно будем пленниками перстней!
Для миритритки, пусть и бывшей, она оказалась на удивление эмоциональной. Становление ведьмой вывело её из-под власти Концепта? Я аккуратно забрала нож из заскорузлых пальцев.
— Ты готова пожертвовать бессмертием духа, чтобы лишить его других? Готова уйти в Ничто, лишь бы оно поглотило остальных?
Челюсть Ольги затряслась. Ведьма силилась изобразить ухмылку.
— Ты истинный раб Нихила. Из-за тебя волшебницы лишатся надежды на будущее. Ты жаждешь окончательного распада и…
Лезвие вонзилось ей в грудь, прервав на полуслове. Ольга закашлялась, однако умирать не спешила. Вполне логично, ведь и я переживала куда более страшные раны. Следующий удар пришёлся в глазницу — я вогнала нож по рукоять.
Но этого тоже было мало.
Ольга расхохоталась, и над остатками её волос заклубилась тьма. Ведьма задёргалась, как муха, угодившая в сети паука, и у неё получалось лучше с каждым мигом. Мой Концепт слабел.
— Наивная идиотка. Послушная собачка, выполняющая прихоти Нихила. Ему не остановить меня. Я спасу…
Пустота во мне зашевелилась. Я дотронулась до подбородка ведьмы, и она рассыпалась, как прогоревшая головешка, мириадой пепельных хлопьев.
Бред. Полный бред. Я убила отступницу и разрушила её тёмный план. Какое отношение к мотивам моих поступков имеет Нихил? Он — инструмент, а не причина.
Никто не просил спасать волшебниц. Тем более таким способом.
Навалилось бессилие, и я, не в состоянии удержаться на ногах, довольно-таки негероически шлёпнулась на задницу. Вроде бы не перегружала мышцы, а всё равно болят так, что любое движение превращалось в пытку.
Но я наскребла в себе решимости повернуть голову к Максиму и Алине. Судя по тому, что чернокнижник валялся у стены, а миритритка стояла, хоть и шаталась, как осина на ветру, волшебница победила.
Чудесно.
Под руку попался какой-то предмет. Я бездумно схватила его.
Одна из пирамидок, украденных у Миритрии, была выпачкана в липкой дряни — не в крови, но тоже в чём-то неприятном. Я брезгливо отшвырнула артефакт.
И сильно об этом пожалела, когда увидела вспучившееся содержимое бассейна.
И верно, ритуал-то заговорщики завершили. Демонический кот отправился в чан, наполненный ихором и духом волшебниц. И теперь его результат проявил себя воочию.
Больше всего демон походил на разложившегося младенца, гигантского, достающего до потолка. Его непропорциональные конечности (явно больше четырёх, но сосчитать не получалось, сбивался фокус), напоминавшие одновременно руки, ноги и щупальца с присосками, облепили края чана. В морде прослеживались кошачьи черты. Шкура, покрытая рытвинами и язвами, хранила на себе остатки ихора.
Я честно поискала в себе силы на борьбу — и не нашла. Последний всплеск Нихила ушёл на убийство Ольги.
Тяжёлый взгляд демона упал на меня, придавил тысячетонной плитой. Я растянулась на полу, беспомощная и опустошённая. Концепт выпил меня досуха. С равнодушным бесстрастием я уставилась в гнилостные глаза демона, игнорируя резь в висках и тёмные мушки, застилавшие зрение.
Этот монстр был в другой лиге. Ни одна волшебница не справилась бы с ним в одиночку.
Мало кому выдаётся шанс встретиться со своим богом.
Мне бог не понравился.
Внезапно тварь, уже выбравшаяся из бассейна, перевела убийственный взор на что-то вдалеке. Давление ослабло, и я конвульсивно вдохнула — оказалось, лёгкие давно пустовали. Кое-как опёрлась на локти и развернулась к смельчаку, что рискнул бросить вызов божеству всех волшебниц.
Кого-кого, а встретить здесь Дарью Нокс я никак не ожидала.
Вопреки царившей среди волшебниц практичной моде, глава Семьи была одета в летнее платье с пояском, тонкое и весьма фривольное. Никаких штанов или кроссовок — она ступала по бетону изящными туфельками, словно сорвалась сюда с танцев или званого вечера. Одну руку Дарья держала поднятой, с ладонью, сжатой в кулак.
— Взгляни! — приказала она демону, и хотя повеление не было направлено на меня, я подчинилась. Взгляд прилип к воздетой руке, которую окутала темнота.
Тени, во множестве рождаемые бледным огнецветом и треногами с проекторами, зашевелились, устремились к нокситке. Они взбирались по её голым ногам, обвивали талию и ползли к поднятому кулаку.
Демон угрожающе взревел, однако не атаковал.
А Дарья продолжала вбирать мрак со всего зала. Он концентрировался во всей точке и понемногу обретал определённую форму. Вокруг кулака нокситки чёрными нитями ткалось сердце.