Изнасилование
Шрифт:
Я крутанулась юлой в поисках зеркала и, найдя себя в отражении дверцы шкафа с сувенирами при входе, поправила волосы, одернула одежду и открыла дверь.
– О! – изумившись от неожиданности, отшатнулся парень.
– Привет, - располагающе улыбнулась я.
– Извините, не хотел беспокоить, - я отстранилась, своим движением влияя подсознательно на мужчину. Он поддался этому жесту и вошел – я что-то не подумал позвонить ДонУну…
–
– Вот как? – ЧунСу, смешавшись, покашлял и посмотрел по сторонам – А когда будет?
– Завтра, - видя усиливающуюся растерянность, я поспешила на помощь – чай, кофе?
– Да как-то неудобно, - он положил ладонь на шею и провел по ней. Этот парень не умел скрывать никакие чувства. Неловкость - так сразу в каждом вздохе, смущение – на всё лицо. Мне нужно было его увлечь и не дать уйти, во что бы то ни стало. Пора уже присовокупить его к действующим лицам мести, а то всё не выходит наше близкое знакомство.
– Никаких неудобств, - я показала на сумки, на которые он уже и без меня глядел – Я только въехала, поэтому сама тут ещё ничегошеньки не знаю. Наверное, ты лучше меня тут со всем разберешься, ты часто бывал здесь раньше?
– Да, регулярно, - кивнул он, разуваясь. Как легко его уговорить! – Я не знал, что вы с ДонУном съехались…
– Нет-нет-нет! – протарахтела я – Ты не так понял. Мы не съехались.
ЧунСу посмотрел на меня, находясь в недоумении.
– Он освободил свою квартиру мне, - пояснила я – а сам переехал к родителям. Это дружеский жест.
– Дружеский? – молодой человек, поравнявшись со мной, остановился – Я всё же думаю, что он в тебя прилично влюблен, если согласился пожить с предками под одной крышей ради кого-то.
– Не думаю, - включила я дурочку – между нами ничего нет. Мы просто друзья, правда. А что, у него какие-то конфликты с родителями? Вот видишь, я о нем даже ничего не знаю.
– Да какие там конфликты, они просто почти не общаются, - ЧунСу прошел на кухню и, включив свет, щелкнул электрическим чайником, после чего полез доставать с полок чашки и заварку – его мать эгоцентричная светская львица, которой всю жизнь на него плевать, а отец только делами его и грузит. Ни слова доброго не дождешься. Он всю жизнь сам по себе. У него брат есть слегка постарше, тот был правая рука папаши, а ДонУн так… на подхвате. Был, до последнего времени, пока брат не открыл своё дело и не ушел в открытое плавание. Спешно понадобился младший сын для продолжения династических трудов.
– Вот как… - замерла я. Э-э, что это такое? Почему горло сдавил спазм, почему сердце кольнуло, почему мне стало жаль ДонУна?! Это невозможно! Не смей, не смей испытывать к нему ничего доброго, иначе как ты будешь наслаждаться, заставляя его страдать? Не превращай его в лук, режа который, плачешь сама.
– Ага, - ЧунСу расставил всё на столе и сел, ожидая, когда закипит вода – поэтому я и говорю, что не будь он сильно увлечен, то не пошел бы на такое.
– Я всё же думаю, что дружба тоже относится к качествам, которые могут подвигнуть на поступки.
– ДонУн дружит с девушкой? – молодой человек прыснул в кулак – Ну уж нет, такого не бывает.
– Всё бывает в первый раз, - настаивала я. Спасибо тебе, ЧунСу, ты вернул мне ощущения, которые и требовались. Ненависти и презрения. Они держат женщин за вещи! И с ними надо обращаться так же – где тут сахар, не подскажешь?
– Вон там, в крайнем отделении, у стены.
Я обошла парня и стол и, открыв одну за другой полки, наткнулась на сахарницу. Когда я опустилась с цыпочек на ровную ступню, то посмотрела в окно, у которого оказалась. С включенными лампами, оно показывало то, что было внутри, а не снаружи. И я увидела своё отражение, а позади меня стоял ЧунСу с чайником в руке. Вторая была свободно опущена вдоль тела, но в отражении казалось, что она рядом со мной и я, вспомнив идею часовой давности, выронила из рук то, что держала.
– Ой! – испугала сама себя я и присела собирать рассыпанное – Какая же я неуклюжая!
– Ничего страшного, сейчас помогу, - я услышала, как льётся кипяток в чашки, после чего чайник с легким стуком вернулся на свою подставку и передо мной опустился ЧунСу – знаешь, к чему рассыпается сахар? Тем более в таком количестве.
Я подняла на него глаза, покрываясь румянцем. Обычно так вели себя герои голливудских фильмов, застряв под омелой на Рождество.
– К морю поцелуев, - улыбнулся ЧунСу не только губами, но и глазами. Они у него были такие добрые! Я облизнулась. Не знаю зачем. Просто сорвалось. Нервы, наверное. Его ладони, сходясь лодочкой, черпали сахарный песок и ссыпали на тарелку – Так что, жди от ДонУна решительных действий.
Блядь! Вообще-то, правда, я не материлась. Я была очень воспитанной. Но иного слова сюда невозможно было найти. Это же надо так уметь испортить момент! Эй, психическая из отпуска, которая хотела романтики, ты ещё здесь? Нет? Спряталась со стыда? Вот и сиди там, где бы ты ни была. Ну, всё, ЧунСу, ты убедил меня. Тебе я тоже буду мстить. Без вариантов. Прямо сейчас начну!
Я поднялась, видя, что осталось буквально две горсти и, продолжая вечер напастей, «случайно» опрокинула со стола, под которым мы сидели, чашку горячего чая на молодого человека. Далеко она не улетела, ради естественности, но плечо ошпарила. Он подскочил, по-мужски сдержавшись и не заорав, но зашипев сквозь зубы.
– Да что ж это со мной сегодня!
– ахнула я, хватаясь за голову и артистично сокрушаясь – Ожога не будет, я надеюсь?
– Нет, - переведя дыхание, ответил ЧунСу – кожа покраснеет, но это быстро пройдет. Можно я сниму футболку? Она печет.