Изобретатель красной машины
Шрифт:
Прощание с Бобровым.
Инт. Кабинет Тарасова на базе ЦСКА. Тарасов и Бобров.
Бобров.
– Сегодня в ВТО прощальный банкет. Придешь?
Тарасов.
– Поверить не могу, что все. Закончена эра Боброва.
Бобров.
– Радуешься?
Тарасов.
– Честно? Да.
Бобров.
– Ты всегда мне завидовал. Еще когда вместе играли.
Тарасов.
– Самое простое объяснение нашел.
Бобров.
– Есть другое?
Тарасов.
– Есть. Ты великий спортсмен, Сева. Я преклоняюсь перед твоим талантом.
Бобров.
– Что в этом плохого?
Тарасов.
– Так думает игрок, но я тренер, Сева. Для меня при всех твоих способностях ты тормоз. Давайте попробуем это. Зачем, у нас есть Бобров. А может быть это. Не торопитесь Тарасов, Бобров и так гол забьет. Но ты не вечен, а что будет завтра?
Бобров.
– Нормально все будет.
Тарасов.
– Правильно. Но только потому что я, тренер, об этом позаботился.
Бобров.
– научил бы других играть как я.
Тарасов.
– Так играть можешь только ты. Да и незачем мне сто бобровых. Гениальная, но все же толпа. Без смысла и общей цели. Пусть у меня будут Альметов, Локтев, Рагулин, Ванька Трегубов. Пусть у меня будет команда.
Бобров.
– Красиво говоришь. Ты всегда умел вывернуть, так как тебе хочется. Пойду. На банкет придешь?
Тарасов.
– Нет.
Бобров.
– Почему?
Тарасов.
– Ты так ничего и не понял, Сева.
Полковник.
Инт. Приемная. Та же что и в первой серии, но с новой мебелью. Ушла военная скромность, появился аппаратный шик. Пулеметом грохочет пишущая машинка. За ней молодой лейтенант. Тарасов сидит на стуле. Дожидается вызова.
Тарасов.
– Простите. Вас как зовут?
Лейт.
– Старший лейтенант Пронин Сергей Петрович.
Тарасов.
– Скажите, старший лейтенант Пронин Сергей Петрович. Вам не хотелось бы куда-нибудь махнуть?
Лейт.
– Это куда?
Тарасов.
– Не знаю. В Находку. Там говорят океан тихий-тихий.
Лейт.
– Хороший оклад? Перспектива?
Тарасов.
– Оклад? Не знаю. Говорят там тайга зеленая-зеленая.
Лейт.
– Тоска тоже.
Тарасов.
– А здесь?
Лейт.
– Здесь ГУМ и ЦУМ.
Тарасов.
– Аргумент.
В дверях кабинета появляется полковник. Другой, но какой-то все тот же.
Полк.
– Тарасов. Заходите. Сережа, кофе сообрази. Только с пенкой.
Инт. Кабинет полковника. Полковник скучает. Мешает ложечкой кофе.
Тарасов.
– Товарищ полковник, я снова по поводу хоккейных команд в округах. Комплектование ЦСКА для создания результата, должно стать системным.
Полк.
– Каким системным. Зачем воротить . Понравился кто-то в чемпионате. Сигнализируй. Моментально забреем.
Тарасов.
– Считаю это разовой мерой. Нам нужно работать на будущее.
Полк.
– А кто ж его знает это будущее. Сегодня здесь, а завтра не здесь.
Тарасов.
– Не свое персональное будущее. Будущее хоккея. В чемпионате играют Москва, Ленинград и еще от силы 5-6 городов, это на всю страну. А допустим живет себе в Хрендоезжанске какой-нибудь Петя. И всю жизнь проживет, так и не узнав, что мог бы стать классным хоккеистом.
Полк.
– Фонды, Тарасов, фонды. Они не резиновые. Где же их на все набраться. Ты ко мне со своей мечтой-идеей не первый раз приходишь. Даже не в двадцатый. Провентилировал я твой вопрос в министерстве.
Тарасов.
– И что?
Полк.
– Не вентилируется. То есть не совсем. Две команды решено создать.
Тарасов.
– Мало. Очень мало.
Полк.
– Что есть. То есть. Давай покумекаем где.
Тарасов.
– Неплохо бы в Киевском округе, там сильные спортсмены.
Полк.
– И в этом твоем ...
Тарасов.
– Чебаркуле.
Полк.
– Вот-вот.
Тарасов.
– Товарищ полковник.
Полк.
– Все, все. Дай вам волю вы в каждой деревне, на каждом полустанке Транссиба хоккейную команду отгрохаете.
Тарасов.
– Тогда бы, товарищ полковник, мы бы любых канадцев. Даже профессионалов.
Полк.
– Загнул.
Тарасов.
– Ничего подобного. Мы сейчас готовы с ними сражаться.
Полк.
– Погоди. Дай хоть кофе допить. А вообще, товарищ Тарасов, я сегодня был на заседании федерации. Так что из первых рук. Принято решение назначить вас старшим тренером сборной команды Советского Союза. Поздравляю.