Изоморф. Дилогия
Шрифт:
– Покорми ее, – велел я дому, поднимаясь на ноги.
Макс встрепенулся.
– А ты куда?!
– К ювелиру. Два дня осталось до окончания срока. Пора уже на что-то решаться. Или не решаться совсем, чтобы не позориться.
Глава 22
Из дома я вышел несколько позже, чем собирался. И, как следовало догадаться, причиной этого снова стала Пакость.
Нет, на этот раз гадостей она делать не стала. Когда Макс положил перед ней целую горсть золотых, нурра с жадностью накинулась на еду. Но стоило мне только шагнуть
– Мя-а-а-а!
– Что? – насупился я, когда нурра прыгнула на мой сапог и вцепилась в него передними лапками. – Со мной пойдешь?
– Мя!
– Давай тогда быстро. У меня нет времени ждать, когда ты насытишься.
– Возьми с собой золото, – посоветовал Макс, когда нурра опрометью вскарабкалась по штанине, затем перепрыгнула на рукав и устроилась у меня на плече, как попугай – у старого боцмана. – Еще погрызет кого по дороге. Или тебя отвлечет в неподходящий момент.
И то верно.
Вернувшись в комнату и распихав по карманам молги, я всунул один золотой в зубы резко поумневшей крысы и, дождавшись счастливого писка, направился к выходу. Пакость, запихнув монету в рот, стала мигом похожа на жадного хомяка. А потом торопливо захрустела, перемалывая зубами металл, как обычную конфету.
– За шиворот мне крошки не кидать, – буркнул я, все еще пребывая в некотором раздражении. Но нурра, как ни странно, поняла. Торопливо прожевав молг, снова затихла, на всякий случай вцепившись в мою шею лапами, когда я перешел на изнанку. И так до самого дома Дартье и просидела, наверное, опасаясь, что я все-таки передумаю и брошу ее на изнанке, откуда самостоятельно она уже не выберется.
За это время я успел успокоиться, поэтому сообразил всунуть мелкой еще один молг и страдальчески поморщился, когда на ухом снова раздался ужасающий хруст.
Она, правда, честно пыталась на шуметь. Сопела, давилась, пихала в себя огрызки лапами, чтобы я ее не ругал, но все равно возни от нее было столько, что я предпочел выждать на дереве. Накормил оголодавшую нурру досыта. И лишь когда она перестала жадно выхватывать у меня из рук монеты, рискнул спрыгнуть во двор.
До самой мастерской Пакость меня не беспокоила и вела себя тихо, как мышь. Когда я уже привычно снимал защиту с окна, она возбужденно раздувала маленькие ноздри, переминалась в нетерпении, то и дело высовывала вперед нос, но тут же, испугавшись, пряталась под воротник, хотя я даже не пытался двинуть ей кулаком в пятак.
Ладно.
Вошли.
Теперь давайте что-то решать с куполами…
Присев, как и много раз до этого, на табуретку возле дальнего стола, я в который уже раз осмотрел базовую конструкцию, настойчиво ища загадочную кнопку, которая снимала эту защиту на раз.
Крыса в это время разглядела, что именно скрывается под куполом, и издала проникновенный, полный неподдельного восхищения воркующий звук.
Угу. Впечатлилась. И как существо, не меньше нее ценящее золото и драгоценные камни, я прекрасно ее понимал.
Единственное, чего я не учел, склоняясь над вожделенной добычей, это того, что от восторга нурра может позабыть вцепиться когтями в мою одежду. И пока я буду сосредоточенно рыскать глазами по сложному переплетению нитей, просто свалится вниз, как попавшая под гипнотический взгляд удава мышь.
Я успел увидеть только мелькнувшее в воздухе серебристое тельце и длинный хвост, мазнувший меня самым кончиком по щеке. Еще через миг нурра с приглушенным пиком свалилась прямо на купол. И меня аж в пот бросило при мысли, что нас сейчас ка-а-ак накроет всех вместе в этом гребаном сарае. А потом сюда ка-а-ак повалит вызванная хозяином стража. И вместе с ней – кто-нибудь еще, поважнее, кто моментально опознает сидящую в ловушке полудурошную нурру и быстро сообразит, кому предъявить обвинение по делу об ограблении одного небезызвестного тана.
Эти суматошные мысли галопом пронеслись у меня в голове, приобретя совсем уж панический оттенок, когда слегка запоздавший с реакцией Изя безуспешно попытался поймать нурру за длинный хвост. Он промахнулся. Да. К моему глубочайшему сожалению. А крыса с тихим шлепком шмякнулась прямо на корону и, подскочив на месте, жадно принюхалась.
Я втянул голову в плечи, вот-вот ожидая громов и молний. Но… прошла тина, другая, третья, а шума так и не случилось. Дурная крыса как сидела внутри купола, старательно обнюхивая роскошный бриллиант в одном из зубцов, так и продолжала сидеть. И лишь когда она определилась со вкусами, а затем разинула пасть, намереваясь отгрызть от камня большущий кусок, я все-таки опомнился. А затем склонился над ней и яростно прошипел:
– Не смей портить мой заказ!
Пакость замерла и, не закрывая пасти, осторожно скосила на меня глаза.
– Живо сюда!
Она печально шевельнула носом, но все же вздохнула и, напружинив лапки, явно собралась прыгнуть. Но тут меня наконец-то осенило. Я запоздало вспомнил, что непростительно туплю, ведь статуэтка, по заверениям Макса, обладала полным иммунитетом к магии, причем таким, что ее даже в сумеречном спектре было не видать. Мысленно отвесил себе затрещину и тихо велел:
– Отставить. Обойди корону, проверь защиту. Если сможешь выйти, не потревожив сигнальные нити, выходи.
Пакость задумчиво нахохлилась, но все же перебралась через металлический ободок, послушно обежала корону по кругу, потыкалась носом. И, к моему несказанному удивлению, не стала даже пытаться выбраться. Вместо этого она снова переползла на середину магической тюрьмы, встала на задние лапы и вытянула в мою сторону передние.
– То есть даже для тебя безопасна только крышка, – пробормотал я, сделав Пакости отрицательный знак. – Погоди, не вылезай пока. Надо попробовать вытащить оттуда эту штуку.
Нурра обеспокоенно дотронулась лапкой до короны и снова посмотрела на меня.
Мол, ты правда хочешь ее забрать?
– Очень нужно, – неохотно подтвердил я, после чего Пакость снова задумалась. Забегала, как существо, которого неожиданно осенила гениальная идея. В одном месте защиту понюхала, в другом тронула лапкой, в третьем попыталась просунуть хвост сквозь одну из ячеек, но не преуспела – внизу отверстия между заклинаниями были еще меньше, чем в крышке. После чего нурра снова запрыгнула на корону, обняла один из зубцов лапами и, кинув на меня выразительный взгляд, требовательно мявкнула.