Изоморф. Дилогия
Шрифт:
Выдвинув верхний ящик стола и увидев лежащий в нем кожаный мешочек, я взвесил его на ладони, удовлетворенно кивнул и, заглянув внутрь, бережно убрал добычу за пазуху.
Ниис не обманул – внутри лежало несколько фэйталовых самородков на сумму даже чуть большую, чем он обещал мне за корону. Макс уже просветил меня в отношении цен, так что я остался доволен. Отыскав чернильницу, я положил рядом записку нииса, начертал на обратной ее стороне такое же коротенькое «благодарю». И, решив не дожидаться ответа, ушел, на этот раз сообразив оставить
Уже вернувшись домой и высыпав добычу на стол, я обнаружил, что в мешочке, помимо увесистых самородков, была еще и цепочка из такого же материала. Причем, судя по весу и запаху, металл в ней был почти чистым. И с учетом того, насколько дорогостоящей являлась обработка этого тугоплавкого материала, то по стоимости цепочка тянула на половину того, что лежало в мешочке.
Похоже, ночной король высоко оценил свою жизнь и нашел подходящий способ за нее отблагодарить.
– На, – хмыкнул я, протягивая Пакости один из самородков. – Твоя доля.
Нурра удивленно залупала глазками.
– Бери, бери, – повторил я, когда та явно заколебалась. Но потом сообразил, что такой твердый металл Пакость может и не разгрызть, и добавил: – Изь, помоги.
Хвостяра, вывернувшись из-за спины, щедро облил самородок слюнями. Тот сразу зашипел, запузырился и начал медленно растекаться в лужу. Обрадованная Пакость с восторженным писком принялась слизывать со стола плавящийся металл, а Изя, заглотив свою порцию угощения, снова улегся на диван.
Я тоже на пробу запихнул один из самородков в рот и задумчиво покатал языком.
Да, металл сложный, тяжелый и плавился намного медленнее, чем железо. Мне даже интересно стало, что произойдет, если я наскребу его не на пару чешуек, а на всю свою природную броню. Но это будет трудно. Даже с помощью нииса понадобится не один год, чтобы отыскать и переварить достаточное для моих нужд количество фэйтала. Впрочем, а чем еще мне заниматься в свободное от сна и еды время?
– Хорошая добыча, – одобрил мой выбор Макс и аж завибрировал стенами, когда я подбросил в воздух один из самородков и сказал, что это подарок. – Спасибо, Олег! С меня причитается!
– Да ладно, – отмахнулся я. – Ты ж друг. А для друзей ничего не жалко.
С тех пор цель нашей общей охоты с нуррятами перетерпела еще одно изменение. Если раньше они больше налегали на золото и камни, то теперь я просил их присматриваться к изделиям из фэйтала. Такие, к сожалению, встречались редко. Чаще всего фэйтал выступал лишь элементом декора на дорогих украшениях, присутствовал в крошечном, буквально-таки микроскопическом количестве, которое, тем не менее я честно делил на четверых.
Пакость поначалу никак не могла взять в толк, для чего я отдаю ей равную долю. Но потом привыкла. Сообразила, что я таким вот образом благодарю ее за помощь и послушание. И с тех пор у нас с ней больше не было проблем в плане взаимопонимания. Если ей требовался какой-то материал для производства бриллиантов, она теребила меня лапкой и показывала то на штукатурку, то на паркет, то на россыпь камней, которые мы стали выкладывать на подоконник специально для нее.
– Макс, да дай ты ей, что она просит, – как-то проворчал я, разбуженный посреди ночи. – А ты, мелкая, бери, пока дают. Не то взяла моду будить меня из-за таких пустяков.
Макс, как обычно, проворчал, что без моего разрешения она, мол, не притрагивается к его подаркам. Но когда проблема решилась, больше мой чуткий сон никто не нарушал. При том что я не раз и не два просыпался поутру с мирно сопящей нуррой под мышкой. И с удивлением отмечал, что после этого Пакость становилась не такой холодной, как обычно. А если ее подержать в ладонях и дать возможность как следует согреться, она и вовсе переставала походить на своенравную железку. Становилась благодушной, расслабленной и даже подставляла пузико почесать, как самая обычная кошка.
Тогда же я обнаружил, что мое чудище, оказывается, умеет мурчать.
Нет, серьезно. Когда ей чесали за ушком или гладили серебряное пузо, она самым настоящим образом мурлыкала! Я сперва даже засомневался – прислушался. Потом поскреб за ухом первого попавшегося улишша и снова навострил уши.
Фига с два. Мои суровые звери лишь довольно сопели, фырчали и жмурились, когда я решал их приласкать. Ну иногда соизволяли басовито рыкнуть, как настоящие мужики. А Пакость реально мурлыкала. Порой крутилась у меня на коленях и игралась, совершенно неожиданно проявив к этому делу интерес.
Я сперва озадачился. Но со временем все же признал, что с ней в доме стало как-то… уютнее, что ли? За прежние выходки ее даже Макс вскоре простил. Да и улишши относились к этой сопле с удивительным снисхождением.
Кстати, к началу очередного сухого сезона мои зверята еще немного подросли и теперь в холке доставали мне до середины бедра. Уже внушительные, тяжеленькие, увесистые богатыри, при виде которых можно было в панике разбегаться. Они раздались в плечах еще больше, стали гораздо мощнее, быстрее и опаснее, чем раньше. Этакая клыкасто-чешуйчатая банда, которая понимала меня с полуслова и примерно раз в неделю наводила ужас на обитателей городских подземелий.
Когда улишши принесли в подвал особенно крупную кляксу, я своими глазами убедился, что всякой гадости в канализации хватает. Но потом такие случаи стали повторяться. Добыча моих нуррят становилась раз от раза все крупнее. Сами они уходили на охоту все глубже, открыв для себя второй и даже третий уровни подземного лабиринта. Ну а Максу пришлось расширять питомник для мертвых душ, чтобы они нормально разместились.
– Смотрите там, осторожнее, – буркнул я, когда звери собрались на очередную охоту. – Не то нарветесь на местного подземного босса, а мне потом вас вызволять.