Израильский милитаризм: анализ книги Натаньяху
Шрифт:
Вообще-то, с библейский времён взоры цивилизации были прикованы всё же к себе самой, любимой – к Греции, к Риму. «Одиссея евреев» была интересна исключительно самим евреям, у других же народов хватало собственных одиссей.
«Возвращение евреев на историческую арену в качестве суверенной нации является беспрецедентным событием в истории человечества» (1996, 21). Размах этого заявления особенно комичен на фоне ХХ столетия, когда европейские представления о национальном государстве «вернули на историческую арену» не один десяток народов в качестве суверенных наций. Увы, ценой массовых этнических чисток.
Международное бесправие
На случай,
Во-первых, тут произведена подмена: декларация Бальфура не говорит о еврейском государстве, говорит о еврейском «национальном очаге». Во-вторых, Натаньяху считает, что Израиль должен вернуть себе и землю Иордании? Это крайне любопытный момент – видимо, действительно, точно так же, как арабы не согласны признавать существование Израиля, евреи не согласны признавать существование Иордании, но – в отличие от арабов – стараются это не высказывать слишком громко.
В любом случае, признание международного права у милитариста носит условный характер. Пока ему выгодно – он за международное право, когда не выгодно – против. Когда англичане решают помочь евреям, они – «умные и гуманные люди» (1996, 75). Когда они прекращают помогать евреям, они – «колониалисты, уверенные в своём праве вершить судьбы народов» (1996, 108). «В первой половине ХХ столетия главным фактором противодействия политическому сионизму являлся британский империализм – арабы только содействовали ему» (1996, 129).
С одной стороны, ООН – хорошая организация, она создала государство Израиль, с другой стороны – ООН плохая организация, она пытается убить Израиль. Впрочем, не «создала». Резолюция ООН 1947 года, но Натаньяху, всего лишь «вновь подтвердила» право евреев на своё государство (1996, 126). Не более того. Это не акт, создающий государство, это акт подтвердающий. К тому же, ООН выделила евреям, жалуется Натаньяху, лишь «около 10% той территории, которая была передана первоначально под мандатное управление Великобритании с целью создания еврейского национального очага» (1996, 126).
Натаньяху критикует ООН за равнодушие к гибели миллиона афганцев, миллионов кампучийцев, но подводит итог: «Все эти нравственные прегрешения ООН не могут сравниться с принятием клеветнической резолюции против сионизма» (1996, 139). Кажется, бумажка всё-таки значит больше, чем гибель миллионов людей, если те всего лишь кампучийцы.
ООН сочинила – по Натантьяху – «план раздела Эрец-Исраэль» (326), ведь по нему Иерусалим должен быть под международным контролем. «В своей совокупности «все соответствующие резолюции ООН» ведут к уничтожению еврейского государства. Поэтому предложение мира на основе «всех соответствующих резолюций ООН» и даже одной только резолюции №181 – примерно то же самое, как если бы кто-то обещал быть вашим другом, позволь вы ему лишить вас рук и ног» (326). И не только руки и ноги, но и сердце, ведь о присоединении Восточного Иерусалима Натаньяху пишет: «Разодранное сердце еврейского народа вновь скрепилось заново» (1996, 267).
А Шолом-Алейхем, видимо, был бессердечным, коли вовсе не беспокоился о судьбе Восточного Иерусалима. Да и Западный его, кажется, не очень интересовал, как и остальных
Сильное государство или никакого государства?
Диалектика силы и её отсутствия просвечивает в иррациональном отношении к необходимости самого государства Израиль. Натаньяху пишет: «Тяжёлые бедствия, обрушившиеся на евреев во времена римского и византийского владычества, подорвали их экономическое и политическое положение в Эрец-Исраэль, но только арабское завоевание коренным образом изменило демографическую ситуацию в стране, превратив евреев в незначительное меньшинство у себя на родине» (1996, 53).
По логике, это означает, что восстановление государственности не обязательно. Если Натаньяху считает качественно важным именно арабское завоевание, то отсутствие государственности у евреев при римлянах и византийцах не так уж страшно. Значит, и в наши дни важна не государственность, а возможность жить на родной земле. Кстати, импенно это объясняет Натаньяху арабам: зачем вам государственность, если вы можете просто жить в Израиле?
Но Натаньяху в другом месте придерживается другой логики: Израиль есть земля, «потеря которой повлекла за собой изгнание евреев и бесконечные бедствия, не познанные ни одним другим народом» (1996, 271). Кстати, он аккуратно обходит вопрос, когда Израиль был «потерян», чтобы не признать, что главные виновники вовсе не арабы, а, говоря современным языком, итальянцы.
Исторически всё очень просто: на протяжении большей части своей истории евреи не имели государственности и, более того, не считали обязательным её иметь или жить в своём государстве. Сам Натаньяху упомигнаешь, что лишь в XIII веке «Нахманид пошёл ещё дальше, провозгласил, что проживание в Эрец-Исраэль есть прямая религиозная обязанность каждого еврея» (1996, 63, ссылка на комментарий Нахманида к Числ. 33, 53).
Бецалель в XVI веке писал: «Господь определил каждой нации подобающее место». Но Бецалель и глиняного робота пытался создать – что ж, теперь Силиконовую долину передать Израилю?
То, что современные израильские милитаристы изображают обязательным, религиозным и национальным долгом любого еврея – жить в Израиле как в независимом государстве – это идея, возникшая на исходе Средневековья, возможно, под влиянием формировавшегося тогда европейского представления о национальном государстве.
Натаньяху создаёт образ «сильного еврея», когда пишет: «В одном отношении евреи действительно отличаются от прочих наций. Более тысячи лет рассеяния не заставили их перестать быть единым народом». А цыгане, которые кочуют куда более трёх тысяч лет? Айсоры? Крымские татары? Чеченцы? «Неизменная привязанность народа к своей земле отличает иудаизм от всех других религий» (1996, 61). И поэтому в античность евреи в массовом порядке эмигрировали из Израиля в Испанию, Грецию, Галлию, даже в Китай? Не потому, что их изгоняли – а потому что страна не могла всех прокормить. Это не позор, а абсолютно разумная и общепринятая модель поведения. Позор – сочинять мифы, оправдывающие свою агрессивность.
Подробно Натаньяху доказывает, что национальные меньшинства не имеют права на самоопределение, если у них где-то есть государство (1996, 224). Палестинские арабы имеют своё государство – Иорданию. Правда, в отличие от русских в Литве (пример Натаньяху), палестинские арабы не приехали в Палестину из Иордании, а жили тут веками. «Истинная трагедия – это положение, при котором определённая нация повсеместно является меньшинством, а именно таковым было положение евреев до создания Государства Израиль» (1996, 227).