Израильский милитаризм: анализ книги Натаньяху
Шрифт:
А цыгане? А вепсы? Айны? В мире всего 200 государств, наций в 10 раз больше. Натаньяху упоминает басков, предлагая представить Испанию в окружении десяти бакских государств с населением в 150 миллионов, которые требуют от Испании предоставить независимость баскам Испании (1996, 231). А что у басков вообще нет государства, он знает?
Государство или личность
Основной парадокс милитаризма в том, что он защищает личность, посылая личность на смерть. Отражением этого парадокса является и национализм. Сионизм начинался, когда эмансипация евреев достигла достаточно уровня, чтобы евреи могли попытаться создать своё государство, но не достигла такого уровня, чтобы у них не появилось в собственном государстве необходимости. Евреям
«Гражданское равноправие в странах рассеяния есть необходимое, но недостаточное условие для решения еврейской проблемы. Только национальное возродение на древней родине Израиля способно вернуть нормальную жизнь не только еврейскому народу в целом, но и каждой отдельной личности» (1996, 39).
Главный враг такого милитаризма – личность, которая посмеет произнести одно слово: «Почему?» Почему нормальная жизнь возможна лишь «на древней родине». Чем была ненормальна жизнь Иосифа Прекрасного, который имел возможность уехать в Палестине, но почему-то не уехал? Жизнь Рамбама или Спинозы ненормальнее жизни Натаньяху?
«Даже те, кто предпочтут остаться за его пределами, избавятся от мучительного комплекса неполноценности и обретут естественное чувство национальной принадлежности. У них появится дом, двери которого будут для них всегда открыты, - подобно тому, как Ирландия является национальным домом для американских ирландцев, Италия – для итальянцев, Китай – для китайцев» (1996, 39).
Тут Натаньяху совпадает с русскими националистами, рассматривающих всех русских, где бы они ни жили, как своих агентов. От национализма не уедешь. Он будет всегда рассматривать тебя как свою собственность. Он не поверит, что тебе без «национального дома» лучше, чем с ним. Не поверит, что другая страна – твой дом. Самое же невероятное для национализма – что лучший «национальный дом» это не страна, а именно дом, тот дом, который «моя крепость», куда запрещено заходить, чтобы увести сына в казарму.
Милитаризм крайне враждебен личности. Когда Натаньяху утверждает, что расширению Израиля не сочувствуют те, кто «недостаточно знаком с жизнью Израиля» (1996, 16) – он объявляет чужаками израильских пацифистов, которые, слава Богу, есть. Миротворцы – беспамятные собаки. «История возникновения государства Израиль всё дальше уходит из памяти» (1996, 18). Тут уже «история» - не мирное заселение Палестины, которым хвастался Натаньяху в другом месте, тут «история» - история войны. Израильтяне, которые требуют вернуться в границы, - лица, «утратившие всякую связь с реальностью» (414). Их меньшинство, но «это меньшинство пользуентся непомерным влиянием в средствах массовой информации» (420). Точно то же пишут русские антисемиты о русских евреях…
Самооборона
В избытке у Натаньяху и главного милитаристского мифа – о самообороне. Кажется, первой империей, воздвигнутой на этом мифе, а не на простом и откровенном исповедании силы, была Римская. Сегодня, увы, Натаньяху цитирует американского политика, чьи слова 1948 года вполне отражают и ситуацию 2010 года:
«Террористы попытаются найти в нашей среде признаки слабости и раздора. Нам следует доказать им, что мы не позволим террору поставить нас на колени. Мы просто обязаны заставить террористов отчаяться и утратить надеду на достижение поставленных ими целей… Я полагаю, что в практическом аспекте пассивная самозащита не может быть достаточно действенным средством противодействия террору и тем государствам, которые оказывают покровительство террористам. Настало время всерьез задуматься над более действенными средствами – такими, как самозащита с помощью превентивных ударов по террористическим группировкам» (Госсекретарь Шульц,
Вот Натаньяху сравнивает Израиль с Испанией:
«То, что испанцы сделали через восемь веков, евреи совершили через двенадцать, но принципиальных различий здесь нет. Гораздо важнее разница в способах, с помощью которых два народа осуществили свое национальное возрождение. Испанцы отвоевали захваченную арабами землю огнем и мечом, ценой огромного кровопролития. Евреи вернули себе Эрец-Исраэль путем мирной поселенческой деятельности, соблюдая закона страны и прибегая к оружию только в целях самозащиты» (1996, 56).
Тонкая словесная подмена: «огромное кровопролитие» противопоставляется «самообороне», а не «малому кровопролитию». Натаньяху готов и на «большую кровь», но – в порядке самообороны.
Враг сильный и враг бессильный
Когда нужно объяснить, что евреи – самые мирные люди на земле, арабы рисуются, конечно, врагом, но врагом немногочисленным, жалким, бессильным, не способным и не могущим противостоять переселению мирных евреев в Палестину. «Присутствие незначительного арабского населения, почти не использующего землю и не способного обеспечить собственное пропитание, нельзя считать серьезным препятствием для удовлетворения национальных чаяний миллионов евреев» (1996, 75).
Эти кочевники сами покинули Израиль. «Большинство палестинцев добровольно покинули Эрец-Исраэль; кто из страха, а кто по призыву арабских правительств. … Происшедшее следует охарактеризовать как обмен населением между Израилем и арабскими странами» (1996, 347). Правда, тут Натаньяху неосторожно употребил слово «страх». Ведь нечего было бояться арабам! Видимо, они не только лодыри, но и параноики…
Когда же нужно объяснить, почему мирные евреи убили не одну тысячу человек, даже не один десяток тысяч, враг изображается мощным Голиафом без совести и чести. Арабский мир – диктаторский. Нужен мир с позиций силы. «Мирные отношения с диктаторскими режимами могут поддерживаться, в первую очередь, с позиции силы и устрашения» (383).
При этом арабы – трусы и плохие солдаты. Натаньяху цитирует мнение британского чиновника о том, что из обитетелей Палестины (арабов и евреев) в 1935 г. «положиться можно только на евреев. Они прекрасно знают местность и свободно говорят на разных языках. Более того, они легко овладевают тактической подготовкой, дисциплинированы и храбры в бою» (1996, 113). Арабы – это орки, которые «берут числом», тупая масса. Вроде русских… Они не могут не воевать: «Вооружённые конфликты, диверсии, подрывная деятельность, политические убийства и бесконечные интриги являются неотъемлемой частью внутриарабской политики» (1996, 147). «Главным фактором нестабильности на Ближнем Востоке является склонность арабских правителей к насилию» (1996, 156). Воинственны, но при этом не умеют воевать, отсюда «глубокая фрустрация арабов, вызванная их неспособностью объединиться» (1996, 168).
Арабы – террористы, видимо, по природе – и единственные в мире: «Современный международный террор является эксклюзивным экспортным продуктом Ближнего Востока. … Арабский террор распространяется по всему миру, за исключением государств советского блока» (1996, 160). Писано, конечно, до Бен Ладена, но всё же про Россию как организатора международного терроризма (включая арабский) Натаньяху должен был слышать.
«Арабский мир» - 21 страна – и Израиль. А почему не «семитский мир»? Почему не «европейский мир» против «арабского»? Монако ещё меньше Израиля – что из этого? Арабский мир – это реальность или фикция? «Славянский мир»? «Европеоидный мир»? При этом сам Натаньяху пишет: «В арабском мире, как признают сами арабы, преданность индивидуума отдана прежде всего родовому семейному клану, и лишь затем – арабской нации в целом» (1996, 166). Абсолютно верно! Так ведь и еврей предан прежде всего еврейскому народу, а уже потом – семитам, человечеству. А если арабы такие плохие, что не преданы «арабской нации в целом», то зачем пугать мир этой самой несуществующей «арабской нацией»?