Изумительный Цвергшнауцер
Шрифт:
– Восемь часов пятьдесят две минуты – голосом инструктора озвучил папа текущую ситуацию – Быстро за мной!
С хорошим настроением я побежал сначала за папой, потом за брошенным у баскетбольной корзины рюкзаком и опять за папой. Мы были командой!
Пять минут домчаться до школы!
– Пристегнулся? Here we go! – и папа рванул с места.
Мое сердце колотилось от радости, что я забил классный мяч и от маневров, совершаемых папой на автомобиле. Мы остановились на светофоре и я обратил внимание, что на электронных часах машины показывает “Восемь сорок”.
“Понятно, – подумал я – Ввел в заблуждение. Ну ладно, не буду таким доверчивым.”
В машине тем временем передавали бизнес новости и какая-то радиоведущая передала слово женщине со странным отчеством, типа Задовна, которая упорно рассказывала о том, что “риски – это риски, а риски бывают разными и ничего кроме рисков они не приносят, и если к рискам относиться не как к рискам, а как к ирискам, то будет несладко”.
“Эээээ, аааа – зевнул я – Папа поставь, пожалуйста, “Детское радио”.
Папа нехотя поставил “Детское радио” и ехал к школе уже спокойнее. Я слушал дядю Сашу и Кипятошу на “Детском радио” и смотрел в лобовое стекло машины как в большой телевизор, по которому показывали троллейбусы, светофоры, трамваи, людей на остановках. А еще, я увидел Настю из второго “Б”, которая в сопровождении своего большого папы нехотя шла по тротуару в “направлении дислокации” школы.
Мы подъехали к школе и папа втиснул автомобиль в щель между других автомобилей, которые стояли с включенной аварийкой и делали вид, что только что сломались, буквально на пять минут.
Папа выскочил из машины как телохранитель Президента и открыл мою дверь.
Я не спешил начинать учебный день и не то, чтобы вылез из машины, а скорее вытек. Папа поставил меня вертикально, проверил что руки, ноги и рюкзак на месте и со словами “Мы тебя очень любим! Ты лучший!” направил меня к школе как шарик в боулинге, и я смешался с другими шариками, такими же как я.
Буква Си и KFC
Попасть в школу было непросто. Дверь в здание периодически закрывалась на электронный замок и перед этой дверью скапливались ребята, которые упорно нажимали на кнопочку для открытия и потом ручейком текли к турникетам внутри школы.
Оставалось последнее приключение перед начало учебного дня – прыжок ногами вперед без помощи карты “Москвенок” под турникетом.
Я чувствовал, что для меня это последний шанс показать всем высший класс. Я прыгнул ногами вперед и неуклюже задел лямками рюкзака ухватки турникета. Так и повис, образовав очередь жаждущих повторить такой же трюк. Пришлось снимать рюкзак и делать вид, что “все так и было задумано, учитесь пока я жив!”
Наш охранник – женщина, которую мы звали “Михалыч”, каждый раз неодобрительно смотрела на наши выступления, но не препятствовала.
Всё! Раздевалка. Надо одеть сменку.
Блин! Как же неудобно ее одевать!
Я всегда ленился развязывать шнурки, чтобы потом не завязывать их обратно. Но утром ждала расплата.
Я одевал завязанные кроссовки и пальцами помогал пятке протиснуться внутрь. Пятка плохо проходила, а пальцы жгло от сжатия ногой и задником моей сменки. Наконец я победил и пошел в класс.
В классе, как обычно, было громко. Девчонки щебетали с девчонками. Мальчишки галдели с мальчишками. Я скинул свой рюкзак и плюхнулся за парту.
Прозвенел звонок “Учат в школе, учат в школе”, и начался урок.
Мне было скучновато и я потихоньку расползался на парте, чуть не засыпая. Шел перекрестный допрос. Сначала учитель спрашивал Юлю Зельдину, вызывал к доске Серегу Ермолаева, Димку Краснова, а потом к доске вызвал Мишку.
Мишка – мой друг! Он очень добрый, но очень эмоциональный. Когда решает задачки у доски, может разнервничаться и запутаться. Мы с Мишкой разработали специальный язык “дружеской помощи”. Если ответ был пять, то я облокачивался правой рукой всей ладонью, если три, то я прижимал к щеке только три пальца. Ну и так далее.
Мишка упорно смотрел на доску с примером и не двигался. Вообще не двигался. Я понял, что надо Мишку выручать.
“Псс – попытался я привлечь внимание Мишки – Псс”.
Но Мишка не обращал на меня внимание. План “дружеской помощи” провалился.
“Будем с Мишкой математикой заниматься!” – твердо решил я.
Прозвенел долгожданный звонок и я сразу метнулся к Мишке.
– Ну ты чего? Я же тебе знак давал!
– Да я слышал! Просто, понимаешь, там цифры были так красиво написаны, что я не мог оторваться от них. Пятерка – и Миша мечтательно стал повторять числа, которые были написаны на доске.
– Понятно, Мишка! Ты гумаутарий – уверенно заявил я – Это нормально! Держись меня, Мишка я технарь. Будем дополнять друг друга!
– Мне нравится – и Мишка широко улыбнулся – Гумаутарий! Красиво! И “ум” и мой любимая буква “Й”. Это я!
Рядом Юлька Зельдина с Машкой и Софийкой, сгруппировавшись вокруг смартфона, что-то активно обсуждали и хихикали.
Телефон для меня, как пирожное для обжоры, всегда хочется и побольше. Я аккуратненько приблизился к девчонкам, но Юлька сразу обернулась и спрятала телефон за спину.
– Чего тебе?
– Псс, псс – зашикала Машка, копируя наш с Мишкой дружеский шифр, и девчонки рассмеялись.
– Да ладно, ничего! – и я вернулся к Мишке.
Проблема с гаджетами часто обсуждалась в родительском чате нашего класса. Я нередко слышал как папа, зачитывая маме очередное послание активных родителей о недопустимости использования телефонов в школе, недоумевал, почему телефонами в классе не пользуются только я и Мишка.
Как понять взрослых, которые по телефону между собой обсуждают недопустимость использования телефонов? В итоге страдаю я и Мишка.