Изумруд городин
Шрифт:
Кефисса и нимфы Лириопы (вариант: Лириоэссы,1). По наиболее распространённой
версии мифа, родители Нарцисса вопросили прорицателя Тиресия о будущем ребёнка и
получили ответ, что Нарцисс проживёт до старости, если никогда не увидит своего лица.
Нарцисс вырос юношей необычайной красоты, и его любви добивались многие женщины, но он был безразличен ко всем. Когда в него влюбилась нимфа Эхо, Нарцисс отверг её
страсть. От горя Эхо высохла так, что от неё
Нарциссом женщины потребовали наказать его. Богиня правосудия Немесида вняла их
мольбам. Возвращаясь с охоты, Нарцисс заглянул в незамутнённый источник и, увидев в
воде своё отражение, влюбился в него. Он не мог оторваться от лицезрения самого себя и
умер от любви к себе. На месте его гибели вырос цветок, названный нарциссом. Этот
этиологический миф возник, чтобы объяснить происхождение распространённого в
Греции красивого, но холодного цветка. Судя по имени героя, миф о Нарциссе
догреческого происхождения; народная этимология сблизила имя Нарцисс с греч. глаголом
«цепенеть», «столбенеть», и это сближение, возможно, послужило одним из источников
мифа. В вариантах мифа версия о нимфе Эхо не упоминается. Стремясь осмыслить миф
рационалистически, историю Нарцисса излагали следующим образом: у Нарцисса была
любимая сестра-близнец. Когда девушка неожиданно умерла, тоскующий без неё Нарцисс
увидел своё отражение в источнике и, приняв его за образ сестры, стал постоянно глядеть
в воду и умер от горя. Известен вариант мифа о смерти Нарцисса, посланной ему в
наказание за то, что он отверг любовь юноши Аминия, из-за этого покончившего с собой.
Нарцисс влюбился в собственное отражение и, понимая безнадёжность этой любви,
закололся. Из капель крови Нарцисса выросли нарциссы. Вероятно Нарцис – древнее
растительное божество умирающей и воскресающей природы (цветок нарцисс
упоминается в мифе о похищении Персефоны; его возлагали на умерших). Возникновение
же мифа связано с характерной для первобытной магии боязнью древнего человека
увидеть свое отражение (отражение является как бы двойником человека, его вторым «я», находящимся во вне).
Свидетельство о публикации №107052203230
29.
Слабость отче ясно-ликий
***
Слабость отче ясно-ликий
Лишь однажды допустил,
И во весь хаос улики
В виде Млечного пути.
Строя баловню препоны:
Сын и ласков, и речист,
Помня участь Фаэтона,
Стрелкой Зевса заручись!
Прекрасноволосая океанида Климена родила ослепительному Гелиосу семь дочерей-
гелиад и сына
единственного из смертных, посмевшего нарушить установленный богами порядок.
Земля была еще объята мраком, когда Гелиос направился в конюшню, где храпели и били
копытами его горячие кони. Привычными движениями он подкатил колесницу и впряг в
нее лошадей. В это мгновение за спиной послышались торопливые шаги, и перед
светлыми очами Гелиоса предстал Фаэтон. И стал взгляд Гелиоса еще светлей, ибо у
могучего бога была единственная слабость - он любил сына от Климены больше, чем
других детей, и не мог ни в чем ему отказать.
«- Отец!
– воскликнул Фаэтон.- Дозволь мне прокатиться на твоей колеснице. К утру
завтрашнего дня я тебе ее возвращу.
Несколько мгновений Гелиос молчал, пораженный необычностью просьбы.
«- Что это тебе вздумалось?!
– наконец проговорил он.- Ведь то, что я делаю уже мириады
лет,- не забава.
«- Дозволь, отец!
– настойчиво повторил юноша, и слезы блеснули у него на глазах.- Мои
товарищи насмехались надо мной! Иначе они не поверят, что ты мой отец. А твою работу
я проделаю не хуже тебя.
«- Подумай, сын!
– проговорил Гелиос с тревогой в голосе.- Усидеть ли смертному в моей
колеснице, если ни один из богов не берется ею управлять? Мои крылатые кони несутся
как вихрь, преодолевая за один день такое расстояние, какое самый быстрый корабль не
пройдет и за год. К тому же ты не знаешь дороги. Стоит от нее отклониться, как
нарушится заведенный в мире порядок.
«- Но ведь ты сам говорил,- возразил Фаэтон,- что по небу проложена колея и кони к ней
привыкли.
«- Привыкли,- согласился Гелиос.- Но они норовисты. Сможешь ли ты удержать их?
«- Удержу!
– самонадеянно воскликнул юноша.- Ты считаешь меня мальчиком, а я...
Фаэтон обнял отца, сколько было сил.
Затрещали кости Гелиоса, и он с трудом освободился из сыновьях объятий.
«- Я вижу, ты силен!
– с гордостью произнес отец.- Наклони голову, я одену на тебя венец.
Возьми поводья, и что бы ни случилось, их не отпускай.
Фаэтон быстро вскочил на колесницу. В это же мгновение распахнулись ворота и
колесница вылетела в открытое пространство, как медный диск, брошенный рукою
атлета.
Новое, еще не испытанное чувство полета наполнило сердце юноши гордыней. "Я,- с
ликованием думал он,- правлю солнечной колесницей, и весь мир в моих руках".