Изумрудное сердце
Шрифт:
Льриса даже не кивнула, она, бросив одному из своих вампиров:
— Проследи, чтобы все было путем, — выскочила без объяснений на улицу. Следом за вампиршей, словно верный телохранитель, кинулся Ранион и я поняла, что спасать он примчался совсем не меня. По губам скользнула усмешка, как бы ни пытались эти двое демонстрировать безразличие, все же их связывало намного больше, чем постель, удобство и дружба.
Я повернулась, пытаясь отыскать взглядом Дира. Маг с помутневшим взглядом тихо сполз по стене, я только сейчас заметила, что он ранен. Даже не определишь насколько серьезно, блуждающий взгляд означал, что он голоден, а я тут, похоже, единственный человек, не считая Стика. Я резко схватила непочатую и
— Тебе не противно? — издевательски выдохнул за спиной Стикур, даже не попытавшийся помочь, когда я, словно куль с мукой, поднимала Дира и пыталась привалить к стене.
— Да пошел ты! — огрызнулась я. Настроения говорить не было, необходимо просто привести в себя мага и как можно быстрее, пока он еще хоть что-то соображает. Если Дир кинется рвать в клочья меня или герцога, хорошего будет мало. Раны на его груди были не так страшны, как мне показалось с самого начала. Лишь достаточно глубокие, кровоточащие порезы. Вряд ли задеты внутренние органы.
— Потерпи чуть-чуть, — всхлипнула я и поцеловала его в щеку. Маг тепло посмотрел, но ничего не ответил, впившись клыками в запястье. Было больно. Нет не так. Было невыносимо больно! Я не знала от чего это зависит, но сегодня я не чувствовала ни обжигающей теплоты, ни ощущения покоя и единения. Я даже всхлипнула, настолько резкой и неожиданной оказалась боль. Впрочем, длилась она недолго, на смену ей приходило уже знакомее тепло. Я осторожно приобняла мага за плечи и положила его голову себе на колени. Так было удобнее.
Черные волосы Дира, вымытые и уложенные, на ощупь были непривычно мягкими, пропал дерзкий дикобраз, к которому я успела привыкнуть. Магу по вампирской моде заплели косу, хоть она и получилась слишком короткой. Несколько непослушных прядей выбились из прически и теперь падали на лоб. Я ласково отодвигала их в сторону, проводила рукой по щеке мага и плакала. Слезы облегчения и нежности. «Закончилось» — единственное слово, которое звучало в голове. Все закончилось. Мне сейчас даже не интересно было, из-за чего вся эта кутерьма. Хотелось просто оказаться где-нибудь подальше от этого странного места и знать, что с Диром все будет нормально.
Глава 23
Все слишком сложно и неоднозначно. Дирон не верил в то, что неприятности закончились. Маг еще не очень хорошо осознавал, где реальность, а где нет. В голове смешались воспоминания, грезы и сны. Он был слишком слаб. Рана на боку затягивалась медленно, хваленая вампирская регенерация дала сбой. А тут еще этот ритуал благословения.
Обычно для вампиров он проходил безо всяких последствий. Но то ли из-за ослабленного состояния, то ли из-за того, что в вампирском теле завязла душа эльфа, а, может быть, потому, что безумие подступило слишком близко, Дир перенес ритуал тяжело. И даже сейчас, спустя двое суток, все никак не мог отойти. Сознание вернулось недавно. До этого был один сплошной туман, в котором неясной тенью мелькала Оля — значит, не забыла и приходила его проведать. Один раз заглядывал Стикур. Вроде бы брат что-то гневно крикнул, но, поняв, что говорить с Диром бессмысленно, ушел.
Сейчас маг чувствовал себя более или менее сносно. Постепенно отступала боль, сознание начало проясняться, а события выстроились в логичную последовательную цепочку. Вот после этого стало совсем страшно и плохо. От содеянного, и от невозможности что-либо изменить. Например, вернуть девушкам жизнь. Бесполезно мучиться угрызениями совести. Этим ничего не исправишь. Маг постарался запрятать эмоции в глубину души, забыть и отгородиться. Жаль, что не выходило
Прийти к окончательному решению ему не дали. На пороге появился Стик. Отглаженный камзол, безупречно уложенные волосы, дорогой шелк рубашки, кинжал за поясом и презрительное выражение на холеном лице — надменный аристократ, знающий себе цену.
Дир даже опешил. Не сразу дошло, что ему впервые предстоит общение не с братом Стиком, а с его светлостью герцогом Нарайским. Стало интересно. Эльфийская сущность вопила: «Скажи ему, кто ты! Скажи, пока он не наговорил тебе непоправимого. Неужели ты не видишь, что он пришел не с добрыми намерениями?» Сидящий внутри вампир — сытый и довольный, умиротворенный кровью Маан, ласково шептал в ухо: «Зачем открываться сейчас? Значительно занятнее это будет сделать в конце разговора. Ты же догадываешься, о чем сейчас пойдет речь? Ты же видел, как он смотрел на вас, когда Оля кормила тебя своей кровью. Ты помнишь этот взгляд? Ты же знаешь, что Стикур — собственник. Давай посмотрим, что он скажет тебе, не как брату, а как сопернику?» «Мы не соперники, — не желая признавать очевидного, пискнул заметно стушевавшийся эльф. — Мы братья, поэтому надо сказать. Зачем темнить?» Дир даже приподнялся на локтях, решив, что в его споре с самим собой победила светлая сущность, но Стик его опередил. Он подошел к кровати бесшумно, словно хищник. Дира всегда поражала эта крадущаяся походка. Он всегда ей завидовал, а теперь мог так двигаться и сам.
— Так-так, маленький вампирский соблазнитель пришел в себя настолько, чтобы наш разговор не травмировал его тонкую душевную организацию, — ядом тек голос герцога Нарайского. Эльф сжался, а вампир разозлился и зашипел.
— Моей тонкой духовной организации хватит не на один такой разговор, герцог. С чем пожаловали? Я вроде бы не успел вам пока сделать ничего плохого. К чему этот тон и угрозы?
— Ты мне очень много успел сделать плохого. Я не знаю, с чем связана вся эта история. Очень надеюсь, что корра Льрисса объявится в ближайшее время и просветит нас по этому поводу, если ты, конечно, не соизволишь это сделать сам.
— Я бы с удовольствием узнал подробности, — пожал плечами маг. — Пока мне известно не больше, чем вам.
— Хочешь сказать, не в курсе? Не верю, — Сикур кинулся к кровати и тряхнул мага за воротник рубашки. Голову и шею свело новой волной боли. Пришлось сжать зубы, а Стик быстро отшатнулся, заметив удлинявшиеся клыки.
— Мне не нужна ничья вера, — выплюнул Дир. Разговор уже тяготил, маг не знал такого Стикура. Теперь, казалось, что к счастью. Герцог Нарайский не всегда был милым и обаятельным.
— Это не важно, я подожду возвращения корры Беррионы, чтобы удовлетворить свое любопытство.
— Тогда, полагаю, наш разговор закончен, и вы меня покинете? — Голова раскалывалась, и препираться с братом не было ни желания, ни сил. Такой Стикур раздражал, а Дир не желал портить свое мнение о нем, но вот сам герцог считал иначе и замолкать не собирался.
— Нет. Ты полагаешь неправильно. Наш разговор только начался. И пойдет он вот о чем. Конечно, Оля тобой сейчас немного увлечена. Все это трогательное жертвование крови и поправление подушечки. Как же! Бедный, попавший в беду мальчик. Но что ты можешь ей дать? И насколько долго сможешь удержать? Пока ты болен, и тебя можно жалеть, но это продлится недолго. А что после в тебе останется интересного для такой деятельной девушки, как Оля?