Изумрудные объятия
Шрифт:
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — сказала Мартиса с невинным видом, Но сердце ее забилось сильнее, и она невольно крепче взялась за руку партнера. — Какие проблемы?
Конар замотал головой и рассмеялся, его серьезности как не бывало.
— Ну, бывает, по ночам что-нибудь внезапно случается. Вообще-то мне не следует об этом говорить. Вам не о чем беспокоиться, Брюс о вас позаботится.
«Брюс не позаботится — подумала Мартиса, — потому что Брюс мертв. А лэрд теперь Брайан. И куда бы я ни повернулась, всегда кажется, что я должна бояться».
— Похоже, я должен вас отпустить, — пробормотал Конар. — В нашу сторону идет Генри Каннингем. Думаю, если вы с ним станцуете, это станет для него событием, которое он запомнит на всю жизнь.
Конар передал ее пожилому мужу Пегги и удалился. Мартиса лучезарно улыбнулась Генри и снова стала двигаться под музыку. Краем глаза она увидела Брайана — он танцевал с юной Касси. Та смеялась низко, хрипловато, запрокинув голову. Мартиса подумала, где же ее муж моряк, и вдруг с удивлением поняла, что ревнует.
Он женился на ней, а не на Касси. Он сделал ее своей невестой.
Нет, он дал невесту Кригэну.
Есть ли между этими понятиями разница или это одно и тоже? Мартиса не знала. Танец с Генри получался несколько неуклюжим, потому что он был не лучшим танцором. Глядя по сторонам, Мартиса вдруг увидела, что Йен уходит вниз по лестнице. Снова в винный погреб? Или обратно в часовню? Или в склеп? Мартиса не знала, и ей почему-то вдруг очень захотелось узнать, куда и зачем пошел Йен.
— Уф! — вздохнула она и улыбнулась Генри. — Должна сказать, на этом танце мои силы все-таки кончились. Мне нужно присесть передохнуть.
— Конечно, леди. Позвольте, я выведу вас на свежий воздух и принесу вам пунш…
— Спасибо, Генри, не нужно.
Но Мартиса поняла, что он и не собирается ее оставлять. Она улыбнулась:
— Хорошо, Генри, принесите мне, пожалуйста, пунщ. А я выйду глотнуть свежего воздуха и тут же вернусь к вам.
Генри оставил ее на танцевальной площадке и направился к буфету. Мартиса проводила его взглядом, потом повернулась и нырнула в толпу гостей. Она спешила через зал, даря улыбки направо и налево, пожимая руки и снова и снова приветствуя гостей. Наконец она оказалась возле лестницы. Никто, кажется, не заметил, что она убегает со своего собственного приема. Она посмотрела вниз — на лестнице еще горели светильники. Эти светильники были зажжены, чтобы осветить гостям путь в часовню. Она подобрала юбки и стала спускаться по лестнице. Спустившись до площадки, она неуверенно свернула в арочный проход, ведущий к винному погребу, и негромко позвала:
— Йен!
В погребе было холодно, Мартиса поежилась. Она вышла из погреба и поспешила к часовне. Свечи уже догорели, а дневной свет за прекрасными витражными окнами померк, и в часовне царил полумрак. Фигуры в окнах, казалось, смотрели на нее с мрачным выражением. Напрасно Мартиса твердила себе, что не боится часовни. Она попятилась и снова позвала:
— Йен!
Она повернулась и выбежала в коридор, потом побежала дальше и оказалась возле современного склепа. Калитка была открыта.
— Йен!
В ответ Мартиса услышала невнятное бормотание.
— «Входи, входи», — сказал паук мухе.
Мартиса вошла в дверь. На краю могильной плиты, под которой лежала Мэри, сидел Йен с бутылкой в руке. В этот день он оделся в цвета клана, берет съехал набок, однако в его облике почему-то все равно сохранилось достоинство.
— Йен, что случилось?
Он помахал Мартисе бутылкой. Она молча отказалась от виски, вошла в склеп и села рядом с Йеном. Ее взгляд упал на восстановленную стену, и она невольно поежилась, вспомнив, как пришла и увидела здесь труп бедной девушки.
Где еще проходят такие же коридоры? Где еще есть потайные комнаты или ниши в стенах, в которых могут быть скелеты? В замке Кригэн выражение «фамильные скелеты» приобрело буквальный смысл.
— Йен, что вы здесь делаете?
Он встретился с ней взглядом. Его глаза были бледной копией глаз двоюродного брата — больше зеленые, нежели огненные.
— Я вам говорил. Я любил Мэри. Пришел побыть сегодня с ней.
— Йен, я тоже ее любила. Прошу прощения, если я вас оскорбила. Я не пытаюсь занять ее место.
Он посмотрел на Мартису, склонив голову набок.
— Ну вообще-то вы ведь не можете по-настоящему занять ее место, правда?
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — сказала Мартиса.
Йен внимательно всмотрелся в ее лицо, и она вдруг усомнилась, так ли уж он пьян на самом деле. Может быть, это все притворство? Казалось, он мог читать в ее душе. И в эти минуты он казался очень мудрым.
— Вы знаете, что я имею в виду, леди… Кригэн, — сказал он тихо.
— Йен, — неуверенно начала Мартиса.
Он встал и поставил бутылку на могильную плиту.
— Мэри, давай выпьем за нас, — сказал он, обращаясь к гробу. Потом повернулся к гробам, стоящим дальше. — И за тебя, мама. Мартиса, здесь лежит моя мама, я вам показывал ее могилу? Она была урожденной Кригэн, поэтому она покоится здесь. — Он стрельнул глазами в сторону Мартисы и улыбнулся. — А теперь, Мартиса, вы тоже будете покоиться здесь. Покоиться с Кригэнами. Спать вечным сном.
Мартисе вдруг стало страшно. Она вскочила. Она сама не понимала, зачем пришла сюда одна, ее ведь столько раз предостерегали. Йен подошел к ней и вдруг очень крепко схватил за плечи. Обдавая ее горячим дыханием с запахом виски, он настойчиво прошептал:
— Мартиса, здесь еще много коридоров, вы об этом знали? Эти стены должны быть пронизаны коридорами. Коридоры проложили лэрды Кригэна. Чтобы укрывать королевских особ, католиков, а иногда священников и мало ли еще кого. Не сомневайтесь, лэрды знают о своих коридорах. Потому что иногда мужчины ступали по тем ступеням не ради чести. Воистину это место смерти! Пойдемте со мной, Мартиса, пойдемте со мной, помогите мне их открыть. Пойдемте со мной еще глубже, в самое чрево замка. Леди, правда должна быть установлена!