Изумрудные объятия
Шрифт:
— Я рад, что вам было удобно, — сказал он. — Замки — они ведь старые, они издают разные звуки, скрип, по коридорам гуляет ветер, все время кажется, что кто-то шепчется в темноте… Обычно посторонним бывает трудно заснуть, из страха перед неизвестным.
— Перед неизвестным?
— Конечно. Я имею в виду шепот и стоны ветра.
Мартиса заставила себя улыбнуться, борясь с гипнотической силой его взгляда.
— Лэрд Кригэн, замок очень красивый. Прошлой ночью в темноте я многое не оценила,
— Ах да, я и забыл. Вы не боитесь призраков, вы боитесь только живых.
— А никто из живых не станет мне здесь угрожать, — сказала Мартиса медоточивым голосом.
— Никто, — заверил он.
Лэрд Кригэн отодвинул для нее стул перед огромным обеденным столом с ножками в виде лап дракона. Когда Мартиса садилась, он склонился над ней, пододвигая стул, и она почувствовала на шее ветерок его дыхания.
— Конечно, никто не посмеет угрожать такой добродетельной и решительной красавице.
Мартису словно окатило теплой волной. Он сел сбоку от нее, во главе стола. Появился Хогарт с большой серебряной супницей и стал разливать суп. Мартиса поблагодарила дворецкого, думая, что даже он при дневном свете выглядит лучше. Он по-прежнему выглядел старым, но по крайней мере его лицо не казалось таким мертвенно-бледным. К изумлению Мартисы, он улыбнулся и даже, кажется, подмигнул ей.
— После обеда я позабочусь о том, чтобы вы познакомились с некоторыми обитателями замка, — сказал Кригэн.
— Я уже знакома с Холли и Хогартом, а сегодня утром познакомилась с вашим конюхом, Робертом Макклаудом, и мальчиками с конюшни, Треем и Джеми.
Кригэн кивнул и улыбнулся:
— Но вы еще не встречались с другими членами моей семьи.
Мартиса отложила ложку. Говяжий бульон был превосходен.
— Вашей семьи? — спросила она.
Мэри никогда не упоминала о его семье. Поначалу все ее письма были настолько полны ее одержимостью этим мужчиной, что ни для кого другого не оставалось места. А потом они были полны страха.
— Со мной здесь живет моя сестра Элайна, Питер, мой дядя, и кузены Конар и Йен.
— Где они сейчас?
— Где-нибудь недалеко, полагаю. В свое время вы с ними встретитесь.
Он вдруг накрыл ее пальцы своей рукой. Мартиса вздрогнула. Его пальцы были горячими как огонь. Она быстро подняла взгляд от их соприкасающихся рук и посмотрела ему в глаза.
— Я хотел пообедать с вами наедине, — сказал он. — Мне любопытно узнать, какая она… сестра Мэри. Надеюсь, вы меня простите.
Мартиса быстро отдернула руку, положила на колени и тихо спросила:
— Вы отведете меня к Мэри?
— Сразу же, как только мы закончим.
— Спасибо.
— Долго вы собираетесь здесь пробыть? — вдруг спросил он отрывисто.
Мартиса
— Я… я не знаю, — промямлила она. — Мне бы хотелось просмотреть ее вещи.
— Конечно. Вы упоминали об этом в своем письме.
— Если вам не терпится, чтобы я уехала, я постараюсь закончить свои дела как можно быстрее.
— О, дорогая моя леди Сент-Джеймс, у меня и в мыслях не было вас торопить. Ваше присутствие украшает этот зал.
— Прошлой ночью, милорд Кригэн, вас нельзя было назвать гостеприимным.
— Но тогда грохотал гром, сверкали молнии, в темноте таилась опасность, я за вас боялся.
— Правда?
— А сейчас я гадаю, что же это за дела такие, с которыми вы постараетесь закончить как можно быстрее.
Мартиса почувствовала, что краснеет. Она снова задавалась вопросом, почему ей кажется, что этот человек слишком много знает.
Она быстро ответила:
— О, это дела сентиментального свойства, сэр.
Чтобы он не прочел ее мысли, она опустила глаза.
К ее облегчению, вернулся Хогарт. Он пришел не один, а с румяной женщиной плотного сложения. Суповые тарелки были убраны, и им подали аппетитно пахнущую рыбу с молодым картофелем и зеленым горошком.
Лэрд Кригэн представил Мартисе женщину:
— Леди Сент-Джеймс, это Фрейя. — Он улыбнулся женщине. — Полагаю, ее предки, как и мои, были выходцами из Скандинавии. Она здесь у нас — одно из редких чудес, непревзойденная кухарка.
Фрейя широко улыбнулась лэрду и присела в реверансе перед Мартисой. Мартиса что-то пробормотала в ответ, а затем Хогарт и Фрейя бесшумно скрылись из виду.
— Фрейя — непревзойденная кухарка. Не позволяйте ее еде остыть, — сказал лэрд Кригэн.
Мартиса почти механически взяла вилку и попробовала рыбу. Блюдо и впрямь было приготовлено великолепно, в меру сварено, чуть приправлено специями.
— Похоже на вашу американскую кухню? — вежливо поинтересовался он.
Мартиса положила вилку на стол.
— Лэрд Кригэн, вы должны понимать, что Штаты недавно были разорены Гражданской войной.
— «Войной мятежников», как писали в ваших северных журналах.
Мартиса стиснула зубы. Она понимала, что он нарочно пытается вывести ее из себя.
— Лэрд Кригэн, как называть эту войну, не имеет значения. Я принадлежала к неправильной стороне, поскольку, как оказалось, наша сторона проиграла, и…
— О да, и ваш бедный муж пропал на этой войне, он тоже был на проигравшей стороне, как я понимаю. Примите мои глубочайшие соболезнования, леди Сент-Джеймс. Я и забыл, что вы безутешная вдова, так же как я — безутешный вдовец. Простите меня. И помолитесь, — добавил он тихо и снова накрыл ее пальцы своими.