Изумруды к свадьбе (Властелин замка, Влюбленный граф)
Шрифт:
— Я уверена, что ваш отец был бы крайне недоволен.
Она сердито бросила мне:
— Тогда скажите ему! Скажите! Вы ведь с ним такие друзья!
Я возмутилась:
— Это абсурд! И потом, очень неразумно с вашей стороны одной отправляться на прогулки верхом.
Она стояла, продолжая ехидно улыбаться, и в этот момент мне пришла в голову тревожная мысль: а была ли Женевьева действительно одна?
Внезапно она воскликнула:
— Послушайте, вы, обе! Я буду делать то, что захочу. И никто, ну никто не сможет мне помешать в этом!
Женевьева схватила
Наступили нелегкие дни. У меня даже не было желания пойти к Бастидам, так как я боялась встретить там Жан-Пьера. Наши дружеские отношения, которые всегда доставляли мне такое удовольствие, грозили вконец испортиться. Сразу после ярмарки граф уехал на несколько дней в Париж. Женевьева старательно избегала меня. Я пыталась еще больше, чем раньше, отдаваться работе, и это немного помогало мне успокоить возбужденные нервы.
И вот однажды утром я вдруг обнаружила, что нахожусь в комнате не одна. У Клод была пренеприятная привычка бесшумно появляться у людей за спиной.
Она выглядела прелестно в голубом пеньюаре, отделанном лентой цвета красного вина. Я уловила слабый запах мускусной розы — духов, которыми она обычно пользовалась.
— Надеюсь, что не испугала вас, мадемуазель Лоусон? — любезно спросила она.
— Нет-нет, что вы!
— Видите ли, мне надо поговорить с вами. Я все больше и больше беспокоюсь о Женевьеве. Она становится невозможной, ее манеры просто безобразны. Сегодня утром она нагрубила мне и мужу.
— Это девочка, которая подвержена резкой смене настроений, но она может быть и очаровательной.
— Я нахожу ее крайне невоспитанной и неуклюжей. Не думаю, что какая-либо школа захочет терпеть подобную ученицу, если только она не изменит своего поведения. Я заметила, как она кокетничала на ярмарке с одним из виноградарей. При ее теперешнем настроении и непомерном упрямстве она может накликать на себя беду. Ее уже нельзя считать ребенком, и боюсь, что она может завести связь, которая…
Я кивнула, поскольку ясно понимала, куда она клонит. Клод имела в виду увлечение Женевьевы Жан-Пьером.
Она подошла ко мне ближе.
— Если бы вы могли использовать свое влияние на нее… Ведь если она будет знать, что мы беспокоимся о ней, то станет вести себя еще безрассуднее. Но я вижу, что и вы понимаете опасность, которая может грозить Женевьеве. — Клод лукаво посмотрела на меня. Я догадывалась, какие мысли бродили в ее голове: если вдруг случится беда, на которую она намекала, то я в какой-то степени буду в этом виновата. Разве не я поощряла дружбу Женевьевы с Бастидами? Ведь до моего появления в замке девочка едва ли вообще знала Жан-Пьера.
Я почувствовала себя немного неуютно. А Клод тем временем продолжала:
— Ну как, вы подумали над моим предложением?
— Сначала мне следует закончить работу здесь, а потом уже думать о чем-либо другом.
— Только не слишком тяните. Вчера я узнала, что одна дама из этой группы собирается создать в Париже школу искусств. Там наверняка будут очень хорошие вакансии.
— Звучит слишком заманчиво,
— Однако это именно так! Поэтому скорее принимайте решение.
Клод почти застенчиво улыбнулась и ушла. А я пыталась продолжить работу, но никак не могла сосредоточиться. Она хочет, чтобы я уехала. Это совершенно очевидно. Видимо, ее задело, что часть внимания, которое, как она считала, должно принадлежать ей без остатка, граф дарил мне. Возможно, и ее беспокойство о Женевьеве было искренним. Неужели я неверно судила о Клод?
Вскоре я убедилась, что Клод действительно заботилась о Женевьеве. Это подтвердилось, когда мне довелось услышать ее разговор с Жан-Пьером в той самой рощице, где произошел несчастный случай с графом. Я ходила навестить Габриэль и по дороге обратно в замок решила сократить путь, пройдя через рощу, когда услышала их голоса. Не знаю, о чем они говорили и почему выбрали такое место для свидания. Потом до меня дошло, что эта встреча, возможно, не была обговорена заранее. Они могли встретиться совершенно случайно, и Клод решила воспользоваться возможностью и сказать Жан-Пьеру, что не одобряет дружбы Женевьевы с ним.
А я-то в своей гордыне вообразила, будто ее обуревало одно-единственное чувство — ревность.
Тем временем моя работа над фреской подходила к концу. И теперь со стены на меня смотрела дама с изумрудами, которые хоть и потеряли свой цвет, по форме были идентичны тем, что были изображены на самой первой отреставрированной мною картине. Женщина была любовницей Людовика XV и положила начало коллекции изумрудов де ла Талей. По композиции фреска напоминала живописный портрет, за исключением того, что здесь на даме было надето платье из голубого бархата, а на картине — из красного. Кроме того, на стене был изображен спаниель. И еще эта поразившая меня надпись: «Не забывайте меня».
Теперь, когда фреска была расчищена почти полностью, стало видно, что собака находится как бы в стеклянном гробу и что рядом с ней лежит еще что-то. Я была настолько взволнована открытием, что забыла про все свои личные неурядицы. Это находившееся в гробу «что-то» очень походило на ключ, один конец которого был украшен цветком ириса.
Я была уверена, что наткнулась на своего рода зашифрованное послание, ибо слова, гроб, в который была помещена собака, и ключ — если только действительно это был ключ — не являлись частью более поздней росписи. Они были нанесены на портрет женщины с собакой рукой обыкновенного любителя.
Как только граф вернется в замок, я должна непременно показать ему это.
Чем больше я думала о любительском дополнении к фреске, тем более значительным оно мне казалось. Я старалась сосредоточить мысли только на этой загадке. Женевьева по-прежнему избегала меня. Каждый день после полудня она уезжала одна на свои прогулки верхом, и никто не мог ей воспрепятствовать. Нуну закрывалась в своей комнате и, как мне казалось, перечитывала ранние дневники Франсуазы в безнадежной попытке пережить еще раз то милое время, которое она проводила с более послушной подопечной.