Известия Ибн Даста о хазарах, буртасах, мадьярах, славянах и руссах
Шрифт:
ПРЕДИСЛОВИЕ.
Разные отрасли исторического знания, например история математики, история астрономии, или какой либо иной из индуктивных наук, для всестороннего разъяснения которых требуется и знание различных восточных языков, — доныне оставались недостаточно обработанными; потому что у большей части ориенталистов недостает специальных знаний, у специалистов же весьма редко встречается знание восточных языков. Но так как с одной стороны, на основания упомянутого обстоятельства, не следует откладывать на неопределенное время решение ученых вопросов, а с другой стороны имеющийся в литературах восточных народов материал для знакомства
Находясь на этой точке зрения, я приступил к разработке предлагаемого здесь нового источника для отечественной истории. Последняя до настоящего случая не составляла предмета моей научной деятельности, которая была посвящена разъяснению других вопросов. Патриотические чувства заставили меня приступить к настоящему труду, которой для меня не мог быть легок; и я, поэтому, считаю себя в праве надеяться на благосклонную снисходительность знатоков отечественной истории.
В своем труде я ограничился очищением текстов от ошибок и искажений, и присовокуплением к ним возможно - точного перевода. Вместе с тем я старался отыскать первоначальные источники и восстановить в их первобытном и настоящем виде искаженные позднейшими могамметанскими историками и географами известия, давшая повод к неверным заключениям со стороны новейших историков. На сколько мне удалось достигнуть своей цели, о том предоставляю судить нашим отечественным ориенталистам.
По - возможности я старался сличить известия могамметан о народах, о которых говорят сообщаемые мною арабские источники, с известиями о них европейских писателей и объяснить одни другими. Касательно этой части моего труда прошу только о признании моей доброй воли.
Особенное внимание обратил я на известия могамметанских писателей о торговых сношениях древних Руссов и других приволжских народов со среднеазиатскими странами, которые после славных побед нашего оружия получили возможность пользоваться плодами европейской цивилизацией и христианской образованности.
Кроме настоящего издания, мой труд издан еще, без арабского подлинника, в несколько сокращенном виде, в Журнале Министерства Народного Просвещения, в декабрьской книжке за 1868 год; цель моя при этом была сделать его доступным и читающей публике, интересующейся отечественною историею. Кроме арабских текстов, заимствованных, за немногими исключениями, из рукописей, в настоящем издании сделаны и другие, весьма существенные прибавления и поправки, которые, вероятно, будут встречены специалистами с удовольствием.
Текст воспроизведен по изданию: Известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста, неизвестного доселе арабского писателя начала X века, по рукописи Британского музея. СПб. 1869
ВВЕДЕНИЕ
Предлагаемые здесь известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Русских я нашел во время моего пребывания в Лондоне, летом 1866 года, в арабской рукописи Британского музея (add. № 23,378), принадлежащей к столь богатому восточными рукописями собранию Тэлора (Тауlоr-Соllесtiоn). Эта рукопись содержит в себе седьмую часть большого сочинения, которое, кажется, есть ничто в роде историко-географической энциклопедии. Заглавие этого сочинения (***) Китaб эль-А'лак эн-Нафиса, т. е., «Книга драгоценных драгоценностей»; автором же называют (***), Абу-Али Ахмед бен-Омар Ибн-Даста 1 . Ни книга, ни автор её не были известны до сих пор.
Рукопись эта, сколько я знаю, есть единственная; сочинение, в ней заключающееся, не упоминается ни в одном каталоге восточных рукописей, хранящихся в европейских библиотеках, ни в каталогах восточных библиотек, изданных профессором Флюгелем. Арабские библиографы, как-то: [2] эн-Недим, автор книги Фихрист эль-Улум 2 , и Хаджи Халфа, не знают этого сочинения. Равным образом и автор его, Ибн-Даста, вполне не известен, и я могу утверждать с некоторою достоверностью, что о нем не упоминается ни в одном из более или менее известных арабских сочинений. Книга же его, подобно многим другим древним, объемистым арабским сочинениям, по-видимому, была забыта в течении веков, так что почти ни один арабский писатель не знал и, сколько мне известно, не цитировал её. Один только арабский географ, эль-Бекри, писавший во второй половине XI века, по всей вероятности, знал это сочинение, так как у него мы находим почти буквальные извлечения из Ибн-Даста. Позднейшие писатели, например, Абульфеда и др., пользовались уже сочинением эль-Бекри, что можно и доказать, по крайней мере, отчасти. Якут также не знал об Ибн-Даста, хотя он сообщает одно известие о Русских, которое мы находим почти буквально у последнего; но Якут приводит это известие не от имени Ибн-Даста, а от имени Мукаддеси; тут ошибся или сам Якут, или же его источник, как это доказывается ниже. Другое известие Ибн-Даста, касательно названия Савада (южной Месопотамии) именем (***), Дил Иран-шехр, приводит также Якут, но не от имени Ибн-Даста, а от имени малоизвестного писателя Язид бен-Омар эль-Фареси, который кажется, в своем сочинении подробно трактует о Саваде 3 .
К счастью, мы находим в самом сочинении Ибн-Даста два точных указания на время его жизни и несколько намеков на его родину. Далее мы видим из его сочинения, что он был человеком многосторонней образованности. Он описывает [3] подробно Мекку и Медину и храмы, находящееся в них. Эти описания так подробны, что могли быть сделаны только очевидцем. Описывая храм в Медине, сообщает (лист 83, а) надпись, которую он видел (так говорит он) во время пилигримства 290-го года (= 903 г.) 4 . В другом месте (л. 85, b) он говорит, что эта мечеть имела двадцать две ворот и продолжает: «Мы сосчитали их во время пилигримства 290-го года» 5 . Следовательно, Ибн-Даста совершил свое пилигримство в святые места мусульман в 903 г. и, стало быть, не мог писать свое сочинение позже первых десятилетий X века. И действительно, Ибн-Даста приводит арабских писателей только IX века, как, например, Философа и астронома Ахмед Ибн-эт-Тайиба 6 , астрономов Аль-Фаргани 7 , Абу-Машара 8 , Абу-Джафар Мухаммед Ибн-Муса Ибн-Шакира 9 , старшего своего современника, географа Ибн-Хордадбэха и других писателей IX века. Но мы попытаемся еще точнее определить время составления книги Ибн-Даста.
Масуди, писавший около двадцати двух лет после Ибн-Фодлана, по-видимому, знает сочиненные около 922 года известия его, хотя и не придерживается их исключительно. Географ Абу-Зейд эль-Балхи, писавший приблизительно [4] тридцатью годами 10 позже Ибн-Фодлана, буквально списывал некоторые его известия. Следовательно, последние стали известны мусульманам довольно рано (что, впрочем, именно и говорит Якут 11 ), не смотря на то, Ибн-Даста не знает их. Из этого обстоятельства можно, кажется, заключить, что он писал или раньше Ибн-Фодлана, или же немногим позже его. По нашему же мнению, Ибн-Даста писал именно не позже 913 года. Известно, что около 913 года Русские совершили набег на южное прибрежье Каспийского моря, произвели здесь страшные опустошения и распространяли страх и ужас. Масуди говорит 12 подробно об этой экспедиции и замечает, что она всем известна. Ибн-Даста, который, как доказывается ниже, по всей вероятности жил в государстве Саманидов, то есть, близко к месту вышеупомянутой общеизвестной экспедиции, и который подробно говорить о Русских, ни слова не сказал об этом их набеге. Из этого обстоятельства можно заключить, что набег 913 г. был произведен уже после того, как Ибн-Даста написал свою книгу. Если далее принять в соображение, что уже Ибн-Хаукал 13 а немногим позже и Мукадесси 14 , знают о походе Русских против Болгар и [5] Хозар в 968 году, при Святославе, и часто говорят о нем, — тогда как эта экспедиция не имела даже непосредственных последствий для стран, подвластных Саманидам, — то совершенное молчание Ибн-Даста о набеге Русских 913 года, набеге, гораздо более чувствительном для северных стран государства Саманидов, несомненно служит важным доказательством того, что он писал раньше времени этого набега. Но против этого предположения можно было бы привести известие Ибн-Даста о Болгарах, что большая часть их исповедует ислам, что они имеют мечети, муэдзинов и молельщиков, и, наконец, что царь их, Алмус или Алмуш, также исповедует ислам 15 , тогда как Масуди именно утверждает 16 , что Болгаре приняли ислам только после 310 (то есть, 922) года. Но это известие Масуди противоречит другому известию его же и основывается на ошибке: он сам рассказывает 17 , что многие из Русских, при возвращении из упомянутой экспедиции, когда они дошли до земли «мусульманских Болгар» 18 были убиты сими последними, желавшими — так видно из связи его рассказа — отомстить Русским за убиение и ограбление своих единоверцев на южном берегу Каспийского моря. Из этого видно, что уже около 913 года между Болгарами было много мусульман. Вышеупомянутое же известие Масуди о времени обращения Болгар в ислам объясняется просто недоразумением: известен рассказ Ибн-Фодлана о том, что Алмус, царь Болгар, письменно обратился к халифу Муктадир-Биллаху с просьбою прислать к нему людей «для наставления в религии и в священных [6] обрядах ислама, для построения мечети и мембара (то есть, кафедры), с которой он мог бы приглашать народ всего государства своего к поклонению Богу». Халиф согласился и отправил к нему посольство, при котором находился и Ибн-Фодлан, написавший по возвращении подробный отчет о своем путешествии. Из вышеприведенных слов Ибн-Фодлана многие, вероятно, в том числе и Масуди, заключили, что царь Алмус и Болгары приняли ислам только вследствие этого посольства, то есть, в 310 (922) году. Но прочитавший весь отчет Ибн-Фодлана увидит из него, что царь Алмус был мусульманином уже за долго до прибытия этого посольства. Ибн-Фодлан рассказывает, между прочим, что он (то есть, Ибн-Фодлан) прочел письмо халифа, а также и визиря, к царю Алмусу, который, стоя, выслушал его 19 . О переводчике тут нет речи, а Ибн-Фодлан, описывая самые незначительные обстоятельства этой торжественной аудиенции, не преминул бы сообщить о присутствии такового. Едва ли подлежит сомнению, что эти письма были писаны на арабском языке, ибо корреспонденция халифа велась на этом языке; притом же самому Ибн-Фодлану было бы трудно прочесть письма, написанные на языках болгарском или туркском. Поэтому должно думать, что царь Алмус был уже столько времени могамметанином, что мог научиться арабскому языку и понимать письма, прочитываемый пред ним на арабском языке. Кроме того, Ибн-Фодлан сообщает, какова была у Болгар до прибытия его форма употребляемого у мусульман поминовения государя в молитвах (хутба). Равным образом Ибн-Фодлан находил в Болгарской земле муэдзинов, и из разговора его с [7] мусульманским портным царя явствует, что молитвы, предписываемые исламом, были употребительны у Болгар и до его прибытия 20 .
Что же касается до обращения Болгар и до упомянутого Посольства, то дело было, по-видимому, вот как: Из рассказа Ибн-Фодлана ясно 21 , что отец царя Алмуса был еще язычником. Сам же Алмус был обращен в ислам мусульманами, которые уже находились в Болгарии за долгое время до прибытия посольства; вместе с ним более или менее значительная часть подданных его приняла ислам. Но спустя некоторое время после того, царь почувствовал потребность в более близком знакомстве со сложными религиозными обрядами ислама и вследствие того обратился к халифу с просьбою прислать к нему ученых богословов 22 ; притом он не забыл изъявить желание, чтобы халиф прислал к нему и архитекторов для построения крепостей; в этом, может быть, и заключалась главная цель его посольства к халифу. Людей же, способных строить мечети, он требовал, вероятно, потому, что его мечети были равного достоинства с его жилищами, [8] то есть, просто войлочный юрты 23 . Неизвестно, за сколько лет до отправления посольства к халифу царь Алмус принял ислам. Якут говорит, что это было при халифе Муктадир-Биллах (908 — 932 гг.), значит не раньше 909 года 24 . Но это известие выписано из вышеприведенного места Масуди, как видно из статьи (***), Боргар, у Якута 25 , и не подтвёрждается известиями самого Ибн-Фодлана. У него мы находили заметку, что царь в 922 году быль уже дородным, что указывает на человека лет от 30 до 40, и далее, что у него тогда было уже несколько детей 26 . Один из его сыновей совершил — так рассказывает Масуди 27 — еще при упомянутом халифе, следовательно, до 932 года, путешествие в Мекку, во время которого он и посетил Багдад. Сын этот, следовательно, был тогда уже взрослым. Все эти обстоятельства подтверждают предположение, что в 922 году царь Алмус был уже немолодым человеком, а потому очень может быть, что он был мусульманином уже за десять или пятнадцать лет до того времени, и что Ибн-Даста знал о том уже около 912 года.