Известные пресс-секретари
Шрифт:
Незадачливые журналисты в поисках лучшей доли отправились в Нью-Йорк, где собирались заняться чем-либо более спокойным.
Здесь сыграл роль авторитет лауреата Пулитцеровской премии Марджори, которая устроившись в « The New York Times» стала быстро продвигаться по служебной лестнице. Благодаря своим незаурядным способностям, острому перу и свежему взгляду на происходящие политические реалии, она стала пресс-секретарем тогдашнего мэра Нью-Йорка Дэвида Динкинса. Находясь на новом посту Марджори начала встречаться с высокопоставленными рекрутерами, один из которых взял ее на заметку в качестве кандидата N 2
В конце концов, кандидат N 1 решил отказаться и порекомендовал вместо себя Марджори, которой еще предстояло убедить руководство в том, что она, издатель провалившегося еженедельника, способна занимать столь ответственный пост.
За ее плечами был неудачный опыт с Georgia Gazette, один из тех, которые либо ломают, либо закаляют людей. Дэвид Гордон, тогдашний СЕО The Economist, увидев, что она обладает выдающимися личными качествами и настоящим талантом, решил поставить на Марджори Скардино и не пожалел об этом.
Марджори сразу же сумела придать дополнительный импульс начавшейся до нее кампании по продвижению британского журнала The Economist на американский рынок. В первую очередь это было достигнуто благодаря взятому курсу на взвешенность, объективность и аргументированность статей в журнале.
Другое качество The Economist, на котором решила сыграть Скардино, – аура элитарности. Скардино не собиралась превращать The Economist в массовое издание. К примеру, в 1993 году стоимость годовой подписки на журнал составляла $110 – это гораздо выше, чем у ведущих американских деловых еженедельников. Даже без единой рекламной страницы журнал все равно имел бы прибыль. Впрочем, под руководством Скардино американское издание The Economist вышло на пятое место в стране по рекламным заработкам, уступая лишь таким монстрам, как Forbes, Business Week, People и Brides. А тираж американского выпуска вырос со 100 тыс. экз. в 1985 году до 230 тыс. в 1992 году.
Поэтому после ухода Дэвида Гордона на телевидение, вполне естественным выглядит решение руководства назначить на пост главы СЕО всей группы The Economist именно Марджори Скардино.
Это повышение позволило Скардино получить необходимый опыт в руководстве целой компанией. Главной задачей для себя она выбрала укрепление позиций группы на мировом рынке финансовой информации. Для этих целей были приобретены журнал CFO (издание для финансовых директоров), еженедельник Roll Call и издательская компания Business International.
Конечно, случались и неудачи. Но они были не так ощутимы на фоне общей прибыли компании. За время правления Марджори Скардино чистая прибыль группы выросла более чем в два раза: с $19,7 млн. в 1993 году до $42 млн. в 1996 году.
Благодаря успеху The Economist на американском рынке на Марджори Скардино обратил внимание совет директоров британского медиа – конгломерата Pearson, владеющего половинной долей в группе The Economist Newspaper.
В тот момент дела Pearson шли далеко не блестяще, акции компании падали, и эксперты все чаще упоминали ее как потенциальную мишень для враждебного захвата.
Чтобы выжить, компании был необходим новый лидер. И в итоге на эту роль была выдвинута Марджори Скардино, которая после длительных раздумий приняла предложение совета директоров. Американка
Консервативно настроенная английская пресса вдоволь подискутировала на неисчерпаемую тему: ну разве сможет мать троих детей эффективно управлять огромным бизнесом, имеющим 150-летнюю историю? С лихвой досталось и супругу Марджори, которого не раз пытались выставить этакой домохозяйкой в брюках при амбициозной жене.
Насмешки и критику британцев Марджори Скардино переносила стоически. Первое, что она сделала на новом посту, – разослала всем сотрудникам Pearson письмо, которое начиналось чисто по американски: Дорогой, кто бы ты ни был… В нем она рассказала о своих планах реорганизации компании – шаг достаточно необычный для консервативного британского бизнеса. Затем запустила программу, которая позволяет всем 17 тыс. служащим Pearson – от белых воротничков до уборщиков – получать небольшие пакеты акций компании (раньше этой привилегией обладали только несколько сотен топ-менеджеров).
Скардино на свой лад перестроила стиль общения в компании, придав ему неформальный вид. Всем сотрудникам компании было рекомендовано называть босса просто Марджори. Сама же она не раз эпатировала коллег, являясь на деловые встречи в бейсбольной кепке и отпуская на совещаниях довольно рискованные шутки.
Довольно быстро скептики были посрамлены, когда Марджори удалось перевыполнить собственную программу – максимум: за 5 лет удвоить стоимость акций компании. За три года стоимость акций Pearson возросла с $11 до $30 за каждую.
Главным критерием реформ в компании стала концентрация усилий на двух ведущих направлениях – средства массовой информации и образование.
Ежедневная The Financial Times по-прежнему остается главным брендом компании в области печатных СМИ, но помня о своем успехе в раскрутке журнала The Economist на американском рынке, Марджори задумала повторить тоже самое и с The Financial Times.
Главный рекламный слоган для американской публики, привыкшей читать The Wall Street Journal звучал так: В мире 143 страны, и в каждой из них есть деньги.
В результате американский тираж газеты вырос с 342 тыс. в 1997 году до 470 тыс. в 2000-м.
Весной 2007 года компания Pearson совместно с концерном Bertelsmann начала выпуск немецкого издания The Financial Times. Сейчас его тираж составляет 60 тыс. экземпляров. FT владеет также ведущими деловыми газетами Испании, Португалии и Франции плюс многообещающее совместное предприятие в России.
В начале 90-х годов Pearson начало формировать свою телевизионную империю. Скардино продолжила эту линию. Одной из первых ее крупных сделок на посту СЕО стало приобретение в 1997 году калифорнийской компании All American Communications Inc. (сумма сделки – $513 млн.), которая производит несколько популярных телешоу, в том числе знаменитых Спасателей Малибу. Эта покупка позволила Pearson значительно расширить свое влияние на международном телевизионном рынке, поскольку All American владеет сетью местных компаний по всему миру, а также обширной библиотекой телеигр. Компания стала хорошим дополнением к уже имевшейся у Pearson коллекции брэндов, в которую входит, например, знаменитая телеигра Wheel of Fortune, послужившая прообразом нашего Поля чудес.