Извне
Шрифт:
– И сколько нам придется торчать в этой сырости? – поинтересовался Борис. – Не проще ли было сразу пролезть на тот уровень, где прохлаждаются наши дорогие клиенты?
– Не проще, – хмуро отозвался из мрака голос Тибальда. – Там они наверняка увидели бы нас раньше, чем мы их, а что такое оказаться под огнем в узком коридоре, вы, пожалуй, знаете не хуже меня. Здесь же мы имеем стопроцентное преимущество перед ними – они-то вообще не представляют, что тут уже организован комитет по встрече! И насчет сырости особо волноваться не стоит – как я понимаю, на этой галерее должны быть какие-то камеры временного
– Формулировочка у вас, – нервно фыркнул Козак. – Как бы они не оказались для нас камерами временного заключения… что вы на все это скажете, Пауль?
– По левую руку от вас и в самом деле есть несколько помещений, но я лично там ни разу не был. Проверим?
– Светом, я надеюсь, здесь можно пользоваться безбоязненно? А то от вашего «тайника» у меня глаза болеть начинают.
– Нас никто не увидит…
Мысленно вздохнув, Борис подкрутил колесико регулятора на своем фонаре так, чтобы расширить луч, и двинулся вдоль стены. Через несколько метров в белом свете прожектора появился широкий сводчатый проем. Козак подошел ближе и осторожно заглянул вовнутрь. Луч мазнул по серой волнистой стене, выхватил из тьмы нечто, похожее на неглубокую каменную ванну, потом – несколько монолитных каменных скамей, вырубленных, кажется, прямо из породы еще при строительстве комплекса, и нечто вроде стола слева от входа.
Ничего живого в помещении не наблюдалось. Борис приподнял бровь – невесть почему, но «камера ожидания» представлялась ему все же иначе, – и пошел дальше. Прежде чем галерея, точно так же как и сзади, плавно, с непонятным перекрутом по продольной оси, опустилась к воде, он обнаружил еще три точно такие же комнаты и два отверстия входных каналов. Осторожно заглянув в оба, он убедился в их идентичности тому, по которому съезжала вниз его группа.
– Ладно, с этим все, кажется, понятно, – решил полковник, возвращаясь к своим. – Мы все поместимся в одной комнатке – идемте, пора уже, пожалуй, обедать. Кстати, Дзе, а вы не в курсе, часом, на какой в среднем экипаж эти древние мудрецы рассчитывали свои арелиаты?
– Это зависит от расы, – ответил уло, проходя вслед за ним в каменный зальчик. – Людей может быть больше, а кого-то меньше. Точной информации я, к сожалению, не имею, но знаю, что на свете существуют более крупные по размерам разумные, нежели мы. Хотя разум, согласно некоторым теориям, редко развивается на «легких» планетах.
– То есть вы – исключение? – спросил Козак, устанавливая на столе свои фонарь и снимая с плеч ранец.
– Вы уже догадались, – блеснул глазами Дзе. – Что ж, этого следовало ожидать. Да, мои предки появились в мире с относительно низким по вашим меркам тяготением.
– Но все-таки «относительно», – кивнул Борис. – Я вижу, что вам немного тяжело, но ведь не настолько, чтобы вы вообще не могли двигаться. А будь ваша норма где-то 0,6 или еще меньше, вы бы едва шевелились.
– Хотел бы я посмотреть на вас при весе в сто восемьдесят, – вмешался с раздражением Тибальд. – Кстати, вам не кажется, дорогой полковник, что вы сейчас не совсем корректны по отношению к представителю иной расы?
– А у меня вообще сволочной характер, – невозмутимо ухмыльнулся Козак, – можете при случае поинтересоваться у моих подчиненных. И вообще в нашей конторе
– Молокопродукты для меня нежелательны, – тихо заметил Дзе и уселся на скамью. – Если у вас найдется что-нибудь вроде ветчины…
– Найдется. А пиво?
– А вот пива тоже не надо, – дернул головой Дзе.
– Когда-то я угостил его виски, – сказал Тибальд. – Такого парадоксального результата я никак не ожидал: видения длились почти сутки, при этом старик Дзе то и дело порывался мчаться в родовой склеп пообщаться с духами предков.
– И кто теперь некорректен? – поинтересовался Дервиш.
– Есть вещи, которых лучше не делать – никогда, – заметил Дзе, принимая из рук Бориса пластиковую кювету с нагревшейся при распаковке ветчиной.
– Это вы о выпивке или о духах предков? – Козак попытался заглянуть под капюшон своего пленника, но из-за рассеянного света направленного в потолок фонаря не разглядел ничего, кроме сгустка мрака – казалось, лицо под плотной материей отсутствовало вовсе.
– И о духах тоже, – все так же едва слышно отозвался уло.
– Джентльмены, – вмешалась в разговор Жаклин, умостившаяся на краешке странной каменной «ванны» в дальнем углу помещения, – вам не кажется, что сейчас не очень уместно болтать о таких вещах?
– Ого, а вы что, суеверны? – повернулся к ней Козак.
Женщина скорчила недовольную мину и шутливо погрозила ему фляжкой:
– Мы, жители колоний, редко бываем такими уж убежденными материалистами, как вы, земляне.
– Она права, – поддержал Дервиш. – Не будем…
Козак недоуменно повел бровью, но возражать не решился, понимая, что в такой ситуации на парламентское большинство рассчитывать нечего. Да и остановка, если серьезно, и впрямь не слишком располагала к беседам на оккультные темы.
«Прям пещерная трапеза первых христиан, – подумал вдруг полковник, скользя взглядом по утрамбовавшейся в комнате компании. – Вот только уло – кто? – ангел или демон?»
Жуя, он попытался вспомнить, когда последний раз был в Ватикане – и не смог: то ли десять, то ли больше лет назад, а ведь в Рим ему приходилось летать минимум три раза в неделю. В Риме жил Ахим, в Риме же заседало непосредственное начальство. Зная его вдоль и поперек, Борис давным-давно перестал воспринимать Вечный Город как нечто величественное, скорее он виделся ему надоедливым многомиллионнным муравейником, из которого хочется как можно быстрей смыться куда-нибудь подальше.
Сейчас же, сидя в гнетущем полумраке загадочного подземного комплекса, полковник Козак явственно увидел перед собой собор Св. Петра, запруженную толпой верующих площадь, и еще, почему-то – серебряную точку трансатлантического лайнера, несущуюся в бездонно-голубом римском небе. Когда это было, да и было ли вообще, может, он всю свою жизнь провел именно здесь, глубоко под поверхностью чужой для него земли?
– Давайте еще раз утрясем наши планы, – с усилием вернувшись к реальности, предложил он. – Сюда мы добрались, как и ожидалось, благополучно, теперь нужно тщательно распределить роли. Знать бы еще, из какой именно дыры они полезут…