Извращенная Гордость
Шрифт:
— Ты установил замки специально ради меня или у тебя вошло в привычку запирать девушек в спальне, чтобы насиловать и пытать их для собственного развлечения?
Я подошел к ней, прижал ее спиной к подоконнику, затем прислонился к стеклу, глядя на нее сверху вниз.
— Нет, — ответил я. — Мой отец установил их для моей матери.
На лице Серафины промелькнуло отвращение.
— Вы, Фальконе, все чудовища.
Я наклонился, вдыхая ее запах.
— Мой отец был чудовищем. Я хуже.
Пульс бешено колотился в венах. Я видел, как ее страх пульсирует на безупречной коже горла. Я отступил на шаг и кивнул на одежду.
— Это тебе. Завтра утром ты наденешь серебристую ночнушку.
Серафина боком подошла к кровати, чтобы не спускать с меня глаз, затем хмуро посмотрела на кучу на своей кровати.
Я поднес телефон к уху и нажал кнопку вызова. После второго гудка раздался холодный голос Данте.
— Кавалларо.
— Данте, рад слышать твой голос.
Голова Серафины дернулась в мою сторону, и она опустилась на кровать, ее гордая маска треснула, когда ее пальцы сжались в кулак, сжимая простыню.
На другом конце провода воцарилась тишина, и я улыбнулся. Хотел бы я видеть выражение лица Кавалларо, когда он столкнулся с последствиями своих действий, и осознание того, что его племянница заплатит за его грехи.
— Римо.
Я услышал мужские голоса на заднем плане и истеричный женский. Мать Серафины.
— Я хотел бы поговорить с тобой, как Капо с Капо. От одного человека, который вторгся на его территорию, к другому. Два человека чести.
— Я человек чести, Римо. Я не знаю, кто ты, но это не благородно.
— Давай согласимся не соглашаться на это.
— Серафина жива? — тихо спросил он.
Я обвел взглядом сверкающую девушку, прижимающую красные одеяла к ее обнаженному телу.
Я услышал яростный голос на заднем плане.
— Я сломаю каждую чертову кость в твоем теле!
— Это ее близнец?
Боль отразилась на ее лице, и она сглотнула.
— Она жива? — повторил Данте дрожащим от гнева голосом.
— А ты как думаешь?
— Да, потому что живая она стоит больше, чем мертвая.
— Действительно. Мне не нужно говорить тебе, что я убью ее самым болезненным способом, который я могу придумать, если один солдат Наряда нарушит мою территорию, чтобы спасти ее, и я могу быть очень изобретательным, когда дело доходит до причинения боли.
Даже издали я видел, как кровь бешено стучит в ее жилах, когда она смотрела на свой кулак.
— Я хочу поговорить с ней.
— Пока нет.
— Римо, ты перешел черту и заплатишь за это.
— О, я уверен, что ты так думаешь.
— Чего ты хочешь?
— Сейчас не время для таких разговоров, Данте. Не думаю, что ты к этому готов. Завтра утром у нас будет еще одно свидание. Установи камеру. Я хочу, чтобы ты, ее брат, отец, и жених были в комнате перед камерой. Нино даст вам инструкции, как все настроить. Я сам установлю камеру, чтобы мы могли видеть и слышать друг друга.
Глаза Серафины встретились с моими.
— Римо ... — в голосе Данте прозвучало предупреждение, но я убрал трубку от уха и закончил разговор.
Серафина уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Я придвинулся ближе, и она напряглась, но не показала своего страха, несмотря на усталость на лице.
— Завтра мы начнем играть, Ангел.
Я ушел, желая, чтобы она обдумала мои слова. Нино ждал в коридоре, пока я закрывал дверь. Проходя мимо, я поднял брови.
— Пицца прибыла?
Нино последовал за мной и схватил меня за плечо.
— Про какой завтрашнее видео ты имеешь в виду?
Я посмотрел на него, пытаясь оценить его настроение, но даже сейчас это было трудно.
— Я дам ей выбор.
Нино еще раз покачал головой, почти осуждающе.
— Эта девушка невиновна. Она не должница. Не шлюха, которая крадет деньги. Она ничего не сделала.
— Киара изменила тебя.
— Не в этом смысле. Мы никогда не охотились на невинных, Римо. Мы никогда не поднимали руку на того, кто этого не заслуживал, и эта девушка, эта девушка ... она не сделала ничего, чтобы заслужить этот выбор.
Я выдержал его взгляд.
— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой, — пробормотал я.
— И все же мы здесь.
Нино наклонил голову, его серые глаза сузились.
— Ты играешь в опасную игру. Ты недостаточно хорошо знаешь свою соперницу, чтобы быть уверенным в ее выборе.
— Она выберет то, что они все сделают, Нино. Она девушка. С ней нянчились всю жизнь. Она пойдет легким путем. Я хочу услышать, как она скажет это перед гребаной камерой, хочу, чтобы Данте услышал, как его племянница предлагает мне свое гребаное тело, хочу, чтобы все это услышали, и она скажет.
• -- -- •
Спустившись вниз, я схватил одну из коробок с пиццей и вернулся в гостевую спальню в своем крыле. На этот раз Серафина села на кровать и не подняла глаз, когда я вошел. В руках она держала серебристую ночнушку.
— А если я откажусь ее надеть?
— Ты можешь надеть ночнушку для шоу или быть голой. Твоя кровь будет так же соблазнительно смотреться на твоей белой коже, как и на ночнушке.
Легкая дрожь пробежала по ее телу, и она позволила одежде упасть на пол у своих босых ног. Я подошел ближе.