Извращённое чувство
Шрифт:
Джулиан стонет, откидываясь на спинку пассажирского сиденья и проводя рукой по своим чёрным как смоль волосам.
— Послушай меня, — ворчит он. — Если ты будешь смотреть прямо на асфальт, то разобьёшься. Просто поверь мне.
Я смеюсь так сильно, что у меня сводит живот.
— Поверить тебе? Ты, наверное, шутишь.
— Я не давал тебе повода для сомнений, — говорит он, стряхивая невидимые пылинки со своей рубашки.
— Ага, — фыркаю я. — Кроме того, что ты фактически угрожаешь причинить
— По-моему, я был предельно честен, — пожимает он плечами.
— Я… — закрывая рот, я поджимаю губы.
Полагаю, он прав.
— Попробуй ещё раз, — успокаивает он. — Просто медленно нажимай на газ. Не нужно злиться на неё. Она лучше реагирует, когда ты ласково с ней обращаешься.
Он проводит рукой по приборной панели.
Я закатываю глаза от того, как сексуально звучит его машина, и делаю глубокий вдох. Оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что парковка всё ещё пуста. Меньше всего мне нужно, чтобы кто-то еще видел, как я пытаюсь и терплю неудачу в том, что большинство людей умеют делать.
Сдерживая волнение, я делаю так, как он сказал, и не отрываю взгляд от дороги.
— Хорошо, — говорит он, когда машина трогается с места.
Я чувствую гордость. У меня получается!
Медленно набираю скорость, потому что мы едем не быстрее шестнадцати километров в час. Я еду по прямой, сижу на водительском сиденье и вдруг ощущаю, что никогда в жизни не чувствовала себя более независимой и сильной. Что, в свою очередь, так глупо, ведь это такая простая вещь.
— Отлично, — говорит он. — Теперь поверни направо. Ты хочешь, чтобы машина следовала за тобой, а не наоборот.
Я отрываю левую руку от руля и пытаюсь повернуть его.
Машина начинает вилять, и я в панике нажимаю на тормоза. Мое тело дергается вперед, ремень безопасности врезается в шею.
Я стону от досады и откидываю голову назад на сиденье, гордость, которую я только что испытывала, ускользает, как песок сквозь пальцы.
— Это бессмысленно. Я не создана для вождения.
— Ты всегда так делаешь? — спрашивает он.
— Что? — я смотрю на него боковым зрением.
— Так легко сдаёшься.
Он не ждёт ответа, и это хорошо, потому что мне нечего ему сказать. Вместо этого, уверена, его вопрос останется в моём подсознании, чтобы я могла обдумать его позже и задаться вопросом, прав ли он.
Он наклоняется, берёт меня за руки, и его прикосновения вызывают у меня шок.
От воспоминаний о том, как он прикасался ко мне, когда я принимала душ, по моему телу пробегает жар. Я потираю бёдра между собой и откашливаюсь.
Проклятье.
— Держи их здесь, — он кладёт мою левую руку
— Тебе стоит прекратить ко мне прикасаться, — говорю я тихо.
— Пусть каждый останется при своём мнении, — отвечает он, медленно убирая свои пальцы.
Внутри у меня всё переворачивается, и это меня злит, потому что он продолжает это делать, а я не хочу на это реагировать. Кроме того, я уверена, что это лишь уловка, чтобы расположить меня к себе.
— Тебе не стоит так стараться, — выдавливаю я из себя. — Никто тебя здесь не видит.
— Это, по-твоему, я делаю? — он ухмыляется. — Стараюсь?
Я хлопаю ладонями по рулю, и раздается звуковой сигнал, от которого у меня внутри всё сжимается, а сердце подпрыгивает.
Он смеётся.
— Ладно, на сегодня достаточно. Давай поменяемся местами.
Я не спорю, хотя на самом деле хочу продолжить вести машину. Более того, я хочу спросить, привезет ли он меня сюда снова, чтобы я могла попробовать ещё раз. Научит ли он меня чему-то новому.
Он единственный человек, который увидел, чего мне не хватает, и не просто дал мне то, что нужно, но и дал возможность научиться этому самостоятельно. Это отличается от того, к чему я привыкла, и мне это нравится.
Открывая дверь, я двигаюсь, чтобы выйти из машины. Перед моим лицом появляется его рука, и я не решаюсь взять её, не желая, чтобы моё тело снова подвело меня, отреагировав на его прикосновение.
Но эта машина очень низкая, и мне не хочется выглядеть глупо, пытаясь встать, когда он явно предлагает помощь. Поэтому я вкладываю свою ладонь в его, и статическое электричество проходит сквозь мои пальцы и поднимается по руке, когда я позволяю ему поднять меня с сиденья.
Я пытаюсь убрать руку, но он сжимает её ещё крепче, притягивая меня к себе, пока его губы не оказываются у моего уха.
— Если ты думаешь, что я старался с тобой, то ты явно не знаешь, как выглядит мужчина, когда он старается. Я обязательно исправлю эту ситуацию.
Я делаю глубокий вдох.
— Для чего?
— А почему нет?
Затем он отпускает меня, но ощущение его прикосновения остаётся.
Звук шин хрустит по рыхлому гравию парковки, и я оглядываюсь на Джулиана, чтобы увидеть подъезжающую полицейскую машину.
У меня сжимается желудок. Будут ли у меня неприятности из-за вождения без прав?
Джулиан переводит взгляд с меня на патрульный автомобиль. Его лицо становится серьёзным, а брови опускаются вниз, пока маска, которую он так хорошо носит, полностью не скрывает его лицо. Он мрачен и опасен, и я снова вспоминаю, почему не позволяю себе без нужды злить его. Я понимаю, почему не хочу его злить. Он позволяет мне многое, чего не позволяет другим людям, но есть причина, по которой я не хочу ссориться с ним. Не тогда, когда на кону жизни людей.