Извращённое Королевство
Шрифт:
Он император Империи Стил, вернувшийся за своей наследницей.
Нижняя губа Эльзы дрожит, будто она вот-вот заплачет, но слез не видно. Когда я приглядываюсь, я почти вижу отражение Итана в ее ярко-голубых глазах.
Она делает неуверенный шаг вперед. Ее влажные светлые пряди прилипают к лицу и мокрой одежде, но я готов поспорить, что одна из моих конечностей не дрожит от холода.
Я хватаю ее за руку, останавливая от следующего шага. Она не признает меня и продолжает пытаться добраться
— Убери свои руки от моей дочери. Сейчас же, — приказывает Итан властным тоном, который напугал бы любого другого человека.
Итан не тот человек, к которому можно относиться легкомысленно. Он такой же безжалостный, как Джонатан, если не больше. Если он кого-то увидит, он не остановится, пока этот человек не будет уничтожен. Тот факт, что он воскрес из мертвых, является еще одним доказательством его безжалостной личности.
Но он меня не пугает.
Единственный человек, о котором я забочусь, это красивая девушка, которая даже не признает моего существования.
— Отпусти ее, Эйден, — наконец говорит Джонатан.
Я игнорирую его.
— Эльза, посмотри на меня.
Она этого не делает.
Я провожу большим пальцем по ее руке, нежно лаская.
— Милая, посмотри на меня.
— Ты помолвлен с Сильвер?
Эльза продолжает смотреть на своего отца, но ее слова обращены ко мне.
Внезапный вопрос останавливает меня на полпути. Как ответить на это, не спровоцировав ее уродливую сторону?
— Это не то, что ты..
— Да или нет?
Она обрывает меня, все еще не удостаивая взглядом.
Я скрежещу зубами от того, как апатично она обращается ко мне. Не могу винить ее, но мой мозг переполняет только одна мысль: перекинуть ее через плечо и увести отсюда к чертовой матери.
Я сдерживаю себя только потому, что она воссоединяется со своим отцом и никогда не простит мне, если я уведу ее. И хотя мне плевать на него или на кого-то еще в этой комнате, мне не плевать на нее.
— Эльза, тебе о многом нужно узнать, — говорю я самым спокойным тоном.
— Это простой вопрос, Эйден. Да или нет?
— Да.
Мой левый глаз дергается, когда я произношу это слово.
Эльза застывает; даже не моргает.
Я ожидаю, что она развернется и ударит меня. Я бы ей позволил. Если это поможет ей выпустить пар, я позволю ей бить меня сколько угодно. Пока она наконец, блядь, не посмотрит мне в лицо, я готов сделать все, что угодно.
Она вырывает свою руку из моей хватки. Моя рука сжимается в кулак, но я не хватаю ее снова.
Мне неприятно, когда она рядом и не иметь возможность прикасаться к ней, но, если я потянусь к ней, я действительно похищу ее отсюда к чертовой матери.
Вся прежняя дрожь исчезает. Ее спина выпрямляется, а подбородок высоко поднимается, когда она
— Эльза.
Ее имя срывается с моих губ, как болезненное рычание.
— Поехали домой, — говорит она отцу с такой решимостью, что эхо разносится по комнате.
Итан обнимает дочь за плечи. Она прижимается к нему, как котенок.
Он кивает в нашу сторону.
— С нетерпением жду возможности раздавить тебя, Джонатан.
Затем выходит за дверь, Эльза и Ван Дорен идут по обе стороны от него.
Иди за ней.
Верни ее.
Похить, если понадобится.
Требуется все, что у меня есть, чтобы не последовать требованиям моего зверя. Если я применю к ней какую-либо силу, это только вызовет неприятные последствия и сожжет меня. Если какое-то расстояние поможет ей остыть, то так тому и быть, черт возьми.
На данный момент.
Я смотрю на Джонатана, ожидая, что он будет возмущен внезапным появлением Итана.
Мой отец любит использовать элемент неожиданности, но он чертовски ненавидит быть жертвой. Восстание Итана из мертвых перетасовало все его карты и разрушило план, который он придумывал в течение десяти лет.
На его губах садистская ухмылка. Он садится на диван и пальцами образует церковную колокольню у своего подбородка. Я могу только представить, сколько сценариев проносится в его голове.
Куинс приближается ко мне осторожными шагами, словно идет по минному полю.
— Я не хотела приезжать сюда, но...
Я поднимаю руку, заставляя ее замолчать.
— Уезжай.
Ее голос и лицо это последнее, что мне сейчас нужно в непосредственной близости.
— Кстати, ты это заслужил, — шепчет она, так что я единственный, кто слышит. — Вот что происходит, когда ты дуришь людей. В ответ они дурят тебя.
Я одариваю ее своим лучшим «хочешь умереть» взглядом в ответ.
Она приподнимает плечо и, пыхтя, объявляет:
— Я уезжаю.
Джонатан едва замечает ее, все еще погруженный в свои мысли.
Мы одинаковы: когда есть цель, которую нужно устранить, мы отключаемся от внешнего мира и теряемся в нашем внутреннем хаосе.
Он, вероятно, просчитывает свои варианты и придумывает план, как уничтожить Итана. Сообразительность и способность быстро принимать решения в условиях стресса, вот причины, по которым Джонатан такой, какой он есть на сегодняшний день.
Когда другие люди сходят с ума, Джонатан сосредоточен на поиске эффективных решений. Если он промахивается, он не зацикливается на ударе, он зацикливается на том, как больше никогда не промахнуться.