"К барьеру!"_2009_N 2
Шрифт:
КОМПЬЮТЕРНЫЕ ВОЙНЫ
Эксперты работающего при Бохумском университете Института безопасности информационных технологий имени Хорста Гертца призывают пользователей не размещать информацию личного характера для удобства в сети. Современные поисковые системы в состоянии найти в сети даже ту информацию, которую пользователь, по его мнению, полностью уничтожил. «Интернет обладает вечной памятью. Данные в сети сохраняются даже в том случае, если весь веб-сайт удален», — отмечает сотрудник института Кристоф Вегенер. Если раньше вирусы распространялись в приложениях к сообщениям электронной почты, то сегодня ситуация изменилась. Трояны постоянно живут на многих специально для них созданных веб-сайтах. И теперь шпионское электронное сообщение содержит не приложение с вирусом, а безобидную ссылку на внешне привлекательный сайт, в котором кроме познавательной информации размещены самозагружающиеся готовые шпионские программы. В качестве мишеней хакеры избирают серверы государственных учреждений, посольств и международных организаций.
Игорь ДЕЕВ
ДОЛОЙ УНЫЛЫЕ РОЖИ!
ПУТИНА
Речка у нас хорошая. Вода чистая. Берег тоже хороший, пляжи ухоженные. Рыбы много, клёв хороший. Бери в руки удочку и лови в своё удовольствие. И на ушицу рыбки хватает, и балычок к пивку всегда имеется. Дети тоже плотвичку подёргивают, купаются, загорают. Рыболовным промыслом в основном занимается наша артель: и нас рыбой кормит, и другим продаёт. В артельные дела мы не вмешиваемся, у нас других дел хватает. В общем, всё своим чередом, всё нормально.
Но не дают нам покоя рыбаки того, правого берега, потому что им не дают покоя наши рыбные места. У них у самих и берега хорошие, и рыбы навалом. Что только они с этой рыбой ни делают — и солят, и вялят, и коптят, и консервируют и в томате и в масле, и с луком и с морковкой. Ну, как и мы, в общем. Но помешались они на продаже рыбы, сделали рыбный промысел главным источником личного обогащения. Очень они жадные до денег, всё им денег мало. Веселятся на том берегу, попойки устраивают, ночами костры жгут, танцуют голяком у костров, песни орут, распугивая нам всю рыбу. А нам говорят: «Видите, как мы весело и беззаботно живём в богатстве, а вы не умеете так жить. И мы хотим научить вас жить так же». А сами зарятся на нашу рыбу. Обвиняют нас в нарушениях правил рыбной ловли: то снасти у нас не такие, то нересту рыбы мешаем и т. д. и т. п. Выдумывают всякую чушь, лишь бы нагадить нам. В конце концов заявили, что мы не умеем ловить не только рыбу, но и мышей. При чём тут мыши вообще непонятно.
И зачастили к нам соседи с того берега со своими советами, как правильно ловить рыбу. Подкупили Правление нашей рыболовной артели, и стали наши артельщики плясать под их дудку: подделали итоги выборов и упразднили актив, объявили, что артель работает неэффективно, и обанкротили её. Оформили самые рыбные места в своё личное пользование. Пляжи с раздевалками, душами и туалетами тоже переписали на себя и сделали платными. Так что дети наши речку видят теперь только издалека, потому что платить за вход нечем. Нам раздали старенькие, давно списанные удочки с рваной леской без крючков и поплавков и сказали, что теперь мы законные хозяева этих удочек и должны ловить рыбу каждый сам себе, если не хотим сдохнуть с голоду. Вместо артели по рекомендации правобережных рыболовов-инструкторов Правление нашей бывшей артели учредило «Рыбнадзор» и всем коллективом перешло работать туда. И перетащило с собой всех своих родственников, друзей детства, школьных товарищей, знакомых, а в последнее время и подруг. Все, как один с богатым опытом торговли. Где что купить подешевле, а по большей части украсть, да продать подороже. А в рыболовстве они, как показало время, совсем ничего не понимают. В основном «Рыбнадзор» нас надзирает: указывает время и место, где нам дозволяется ловить (почему-то места самые безрыбные), контролирует, сколько и какой рыбы мы наловили, конфискует наш и так скудный улов и продаёт на правый берег. Правда, с этого улова несколько мелких рыбёшек, которыми и кошка-то не всегда наестся, нам на кое-какую ушицу иногда и продают, но через своих многочисленных посредников-перекупщиков. В итоге малёк плотвички нам обходится по цене взрослой осетрихи с икрой. А сами наши бывшие артельщики со своими инструкторами-рыбаками с правого берега начали путину. (Путина — это рыболовный сезон, а не то, что вы подумали.) Они замутили всю воду в реке. Отменили все существующие правила разумной рыбной ловли и узаконили браконьерство. Инспекторы новоиспеченного «Рыбнадзора» вместе с рыбаками с правого берега реки сами занялись браконьерским промыслом. Начинали вроде бы пристойно, ловили рыбу красивыми импортными спиннингами, которые накупили на правом берегу за наши деньги. Но, как сказал один умный немецкий рыбак, нет такого рыбака-браконьера, который бы не пошёл на нарушение правил рыбной ловли, если прибыль от улова достигнет 300 %. И пошло-поехало.
Перегородили всю реку сетями. Опутали её донками и перемётами, полезли в неё с бреднями. В мутной воде начали бить бедную рыбу острогами и глушить динамитом. И весь улов на продажу туда, на правый берег. Наш же берег загадили мусором, остающимся от их бесконечных шабашей, на которых жгут костры из вяленых лещей. И саму реку, нашу кормилицу, превратили в свалку.
Разумеется, такое хищническое отношение к рыбалке до добра не доведёт, и, рано или поздно, это должно было привести к печальному финалу. Так и случилось. Уловы катастрофически снизились, рыба в реке стала пропадать. Наши бывшие артельщики, а теперь как бы эффективные рыбаки, запаниковали. Народная мудрость «На безрыбье и рак — щука» им не подходит, потому что за раками лезть в ими же загажан реку они брезгуют. Мы напомнили им про удочки, которыми в начале реформ они советовали нам ловить рыбу и предложили им самим взять в руки эти удочки. Но они, уже привыкшие без труда загребать рыбу сетями, отказались и потребовали вместо удочек рыбу. И «Рыбнадзор», не спрашивая нашего согласия, берёт рыбу из наших и так очень скромных запасов и отдаёт её этим эффективным рыбакам. Потому что котёл, в котором и рыбаки и «Рыбнадзор» варят уху, у них общий и навар с этой ухи они делят между собой, а нам с этой ухи перепадают только рыбьи косточки, жабры да чешуя. Иногда хвосты, когда кто-нибудь из нас на них нечаянно падает. Рыбаки, вместо того чтобы поделиться с нами рыбой, которую им выделил «Рыбнадзор» из наших же запасов, опять отвезли её на правый берег и продали. А на правом берегу накопилось так много выловленной рыбы, что рыбаки не могут её ни сами съесть, ни продать. Сытые уже и не знают, куда её девать, а у голодных денег нет, чтобы её купить. Выловленная рыба начала протухать. Её стали сбрасывать в нашу и так отравленную многострадальную реку. Всё случившееся рыбаки обоих берегов назвали кризисом. Но не прекратили под шумок свою хищническую браконьерскую деятельность, а наоборот — охамели ещё больше.
Когда мы возмущаемся создавшимся положением, нам отвечают, что во всём виноват один грузинский рыбак, стоявший у истоков создания нашей артели и руководивший ей. Якобы из-за него все наши беды. Но мы-то знаем этого грузина и помним, что при нём с рыболовством был полный порядок. Браконьеров он гонял и серьёзно наказывал. И было за что. А простые люди жили нормально, в достатке. Икру и чёрную, и красную ели ложками, детей бесплатно лечили рыбьим жиром. С тех пор прошло без малого сто лет. Много воды утекло по нашей реке с тех пор, а наши эффективные рыбаки другой, не грузинской и не русской национальности всё винят этого грузинского рыбака. За эти годы другие артели и выше по течению реки, и ниже выработали разумные правила лова рыбы и, соблюдая их, живут нормально. Только у нас ситуация ухудшается. Наши эффективные рыбаки всё больше наглеют, варварски тащат и тащат сетями не успевающую нереститься рыбу. Отвозят на правый берег и продают, продают, продают, обрекая нас на голод.
Уважаемая редакция, подскажите, пожалуйста, в какую прокуратуру пожаловаться на этот беспредел? Или самим навести порядок? Спасибо.
М. ЖАЛНИН,
и около ста миллионов жителей левого берега реки
ПЕРВЫЙ
Учредил Ющенко новую награду — «Крест Ивана Мазепы». И, конечно, думает, что надо бы кому-нибудь ее вручить. А то как-то неловко получается: награда есть, а награжденных нет. Вызывает к себе министра обороны Еханурова.
— Юрий Иванович, — говорит Ющенко. — Я тут подумал и решил наградить тебя первым «Крестом Ивана Мазепы». Ехануров только что вел секретные переговоры с Тимошенко и, услышав «Мазепа», сперва подумал, что Ющенко об этом пронюхал. Глянул в глаза: не блеснет ли красным? Но там была обычная пустота.
— Нельзя меня, Виктор Андреевич.
— Почему?
— Потому что я бурят. А первым кавалером такой почетной награды непременно должен быть украинец.
— Хм, ну иди.
Вызывает Ющенко главу СБУ Наливайченко.
— Валентин Александрович, — говорит Ющенко. — Я тут подумал и решил наградить тебя первым «Крестом Ивана Мазепы».
Наливайченко только что вел секретные переговоры с Януковичем и, услышав «Мазепа», испугался, подумав, что Ющенко как-то об этом узнал. Глянул в глаза: не блеснет ли красным? Но там была обычная пустота.
— А почему бы не наградить первым Еханурова? (Наливайченко уже знал о его секретных переговорах с Тимошенко.)
— Еханурова нельзя: он бурят, а первым кавалером «Креста Ивана Мазепы» непременно должен быть украинец.
— Ну почему если Мазепа, так непременно украинец? — Наливайченко позволил себе даже чуть-чуть обидеться. Совсем чуть-чуть.
Ющенко внимательно посмотрел на него.
— Ты хочешь сказать, что среди украинцев никто не достоин этой высокой награды?
— Не-не-не-не, Виктор Андреевич, каждый достоин, абсолютно каждый! Но если награду дать одному, этим мы несправедливо обидим всех остальных.
— Хм. — Ющенко задумался. — Что же делать? Бурятам нельзя, украинцам нельзя… Кого же наградить? Может, Саакашвили?
— Да его вроде не за что? (Наливайченко не знал, что Саакашвили уже давно ведет секретные переговоры с Путиным.) А давайте какого-нибудь шведа наградим.
— Почему шведа?
— Ну как же, Виктор Андреевич? Мазепа, Карл XII, Полтава…
— «Полтава»? — Ющенко посмотрел на него еще внимательней. — Ты что,
Наливайченко, Пушкина читаешь?
— Боже упаси, Виктор Андреевич! Я даже не знаю, кто это!