К чему приводит интерес
Шрифт:
Пробежавшись по размётанным по воде остаткам дорогущего автомобиля профессионально намётанным взглядом, выжидая и вычисляя в уме шансы на вживание двоих пассажиров, Джемма довольно улыбнулась.
Девушка в чёрном платье вышла на дорогу, куда Грэм быстренько подкатил Aston Martin DBS. Сев на переднее сиденье кожаного салона нежно бежевого оттенка, Джемма с налётом лёгкого возбуждения от разыгравшегося адреналина посмотрела на напарника и прошептала довольным тоном. – Прекрасное завершение вечерний прогулки!
20 июля. Пять утра по-местному времени.
Тихий Океан.
Ему не спалось.
В пятидесятый раз раскрыв веки, он уставился в многоуровневый с плавными переходами потолок с потухшими точечными светильниками в форме эллипса. Потолок, покрытый светло-коричневыми лакированными панелями дерева, создающими теплый визуальный эффект.
Большая и низкая от пола кровать из того же сорта дерева стояла у стены. По бокам стояли низкие тумбочки, закрепленные к полу, впрочем, как и вся иная мебель.
Сокольский, перевалившись на бок к тумбе со своей стороны, дотянулся до коммуникатора. Пробудив его и посмотрев на большую иконку времени на дисплее, отображавшую часы в ключевых городах, юноша помотал головой и приподнялся на кровати, с мыслями. – А Макс, наверное, сейчас отжигает на приёме…
Затем Александр с наслаждением посмотрел на спящую Кристину, мирно лежащую в лёгкой хлопковой ночнушке кремового оттенка.
Решив дать ей отдохнуть, юноша перевёл взор в панорамное окно, по всем трём стенам кроме той, что прилегала к кровати.
Опустив ноги на мягкий белоснежный ковролин, покрывающий весь пол, Сокольский встал и бесшумно подошёл к окну. Их огромная, капитанская спальная комната находилась на верхнем уровне, откуда из панорамных, практически от пола до потолка бронированных окон открывался изумительный и завораживающий взоры вид. Вид свободы.
И сейчас, Сокольский нажав кнопку на стойке, перевёл стёкла в режим визуальной проницаемости с внутренней стороны, и бежевое их покрытие сменилось прозрачностью. Глаза вырвались в предрассветную темноту, через которую яхта прорывалась по волнам к восходу.
– И самый тёмный час перед рассветом… – шепнул почти беззвучно юноша, озирая с высоты бледный нос яхты, разрезающий мрак воды и пространства.
Стоя у панорамного окна и всматриваясь в непроглядную темноту и бледный отблеск звёзд на воде, Сокольский знал, что яхта, ведомая Прометеем и ЭКС, идёт правильным курсом, а капитанское кресло в рулевой рубке, оформленной в стиле hi–tech, может пустовать вечно. Но всё же Сокольский поймал настроение того, что сон к нему сегодня уже не придёт ввиду разницы часовых поясов, и решил прогуляться по ночным каютам и коридорам фешенебельной и высокотехнологичной яхты.
Нацепив желтые шорты, небрежно лежащие на полу возле угла кровати с его стороны, Сокольский бесшумно покинул просторную спальню. Спустившись по винтовой стеклянной лестнице, юноша миновал коридоры и вошёл на капитанский мостик.
Сокольский на своё удивление нашёл там Прометея, стоящего у штурвала и держащегося за хромированный руль механической кистью в белом обличии. Электронно-Механическое Компьютерное Существо внимательно всматривалось в мир, раскинувшийся за панорамными окнами.
Почуяв человека, робот повернулся к юноше, и, посмотрев на его вид, вопросил тихой интонацией, – бессонница?
– Скорее нежелание мозга адаптироваться под частую смену часовых поясов. – Отшутился Сокольский и подошёл к роботу, встав рядом с его высокой фигурой.
Робот был выше юноши на двадцать два сантиметра, и, едва заметно склонив голову к Сокольскому, Прометей добавил, – чего определённо не скажешь о других.
– А то! Спят как хомяки после кормежки… – усмехнувшись, кивнул Александр и скрестил руки на груди.
Пробежавшись взглядом по дисплеям, отображающим данные о состоянии яхты и окружающем пространстве, взглянув на широкоформатную карту, определяющую их географическое положение, юноша справился. – Всё в норме?
– Да, однако… – уверенно ответил робот, но получив недавние данные от своих коллег, повернулся к юноше и не упуская руки со штурвала, пересказал события во Франции до того момента, пока не пропала связь с Максимом и Кристианом. Никто не знал, куда эти двое пропали, и почему не выходят на связь, но Орион не терял из вида маячок, оставшийся в кузове английского спорткара.
– А мы тут дрыхнем… – недовольно шепнул Сокольский, и поймал себя на мысли, что нельзя разорваться.
Посмотрев на футуристические черты лица робота и в его оптико-цифровые окуляры, отображающие глаза, скрытые за каплевидными раскосыми бронированными стёклами, уточнил. – Как давно они не выходят на связь?
– Уже три часа, – ответил Прометей, – возможно так надо, и они попросту ведут слежку. Хотя их коммуникаторы прервали пересылку данных, и поймать их сигнал невозможно.
– Здесь что-то не так… – отозвался Сокольский, внимательно глядя в сторону бескрайней стихии, в самый её тёмный час.
И рука вопреки задумчивости тянулась к коммуникатору.
Франция, в эти минуты.
Такси плавно подрулило к огромному особняку, теряющемуся вдали за высокими коваными металлическими вратами, выложенным камнем забором белым, и деревьями, чьи ветки слабо качались на ветру. Из задних дверей такси вышел высокий человек в жутко ободранном и прожжённом в разных местах чёрном костюме с кровавыми следами на некогда белой сорочке без бабочки.