К чему снится Император? Часть 2
Шрифт:
Идя на такой шаг, Александр понимал его последствия, — общество вновь будет бурлить. Фактически он давал возможность критиковать власть без права прямого участия в ней. Но что было делать? Допускать коррупцию? Прежними методами бороться с ней становилось тяжело. Чиновники, поначалу растерявшиеся из-за эффективной работы налоговой и Министерства внутренних дел и на какое-то время присмиревшие, оказалось, вновь пришли в себя. Воровство возобновилось, а нарушения нарастали… — Россия так откатится назад в развитии, — я этого не могу допустить, — посчитал государь. Так, дело Краббе послужило причиной очередного радикального шага императора, решившего, несмотря на все возможные революционные угрозы, идти до конца.
Александр
Глава 29
Несмотря на все свалившиеся и продолжающиеся увеличиваться как снежный ком проблемы, Александр пытался, как мог, уделять внимание своей императрице. Она продолжала горевать…
Заглянув на половину государыни, Александр обнаружил жену за просмотром школьных аттестатов Николая, Саши и Владимира, их тетрадок и бумаг. Он с тяжёлым сердцем смотрел на покрасневшее от слёз лицо Марии, которая рассматривала старое расписание занятий детей:
'22 декабря, четверг: вечером от 17.30 до 19.00 занимаются гимнастикой…
23 декабря, пятница: от 8.00 до 10.30 точат и столярничают, от 11.00 до 12.00 ездят верхом, от 12.00 до 14.00 все вместе рисуют. Вечером от 17.00 до 19.00 занимаются музыкой.
24 декабря, суббота: весь день постятся. От 8.00 до 10.30 точат и столярничают, позавтракав, идут к обедне, а потом отправляются в лавки покупать конфеты и пряники. В 19.00 вечера идут к Всенощной (праздничное церковное богослужение) и потом ёлка.
25 декабря, воскресенье: утром играют подаренными игрушками, а потом идут к Обедне и к Высочайшему выходу (особая царская церемония, происходившая по большим праздникам); вечером играют с приглашёнными товарищами…'
— А вот письма детей, — с печальной улыбкой протянула ему Мария Александровна.
Письма были адресованы и для матери, и для него. Он взял свои. «Милый папа, здоров ли ты? Я здоров…» и всякие подробности о чаепитии в лесу, заставшем их сильном дожде, какие были игры и что возили друг друга в тележках…
Что тут было сказать? Александр с грустью смотрел на увядающую императрицу, всё сильнее цепляющейся за воспоминания прошлого. Взрослеющие сыновья постепенно отдалялись от него и лишь только дочка до сих пор относилась к нему с безмерной любовью и нежностью…
Тем временем Петербург продолжал жить своей жизнью… Эрмитаж был, как и прежде, открыт для посетителей, работали театры, музеи…
Большое внимание общественности привлекло новое монументальное произведение Льва Толстого «Война и мир», первые две части которого появились в «Русском Вестнике». Удивление читателей вызвал момент, связанный с содержанием сна Андрея Болконского о будущем страны. Герою приснилось, что он оказался в странной России, — непохожей на нынешнюю: громадные здания, прекрасные дороги, великолепные парки и дворцы. Здесь все одевались по-другому, думали и даже жили иначе. Когда Болконский спросил у прохожего, где он собственно находится и точно ли это Российская империя, тот сурово ответил: «Тут не империя, здесь — сверхдержава!» Неясное слово заняло умы интеллигенции…Держава — понятно, но почему «сверх»? Обратились за разъяснением
Активно строились дворцы. Саша занял обычную резиденцию наследника — Аничков дворец, а для Владимира Александровича под руководством архитектора Резанова строился новый. Помимо дворцов, выделялись и соборы. При Александре II достраивался храм Христа Спасителя. Государь доверился архитектору Константину Тону в деле возведения такого монументального сооружения. В новом соборе предусматривалось создание двух часовен, памятников героям войны, а также по прямому требованию императора, монумента в память освобождения крестьян от крепостной зависимости…
Весьма примечательным в это время был образ жизни царственного брата, занимавшего тогда должности генерал-инспектора кавалерии и командующего Петербургским военным округом…В 9 часов утра Николай Николаевич выходил к чаю. Прямо перед диваном накрывался стол. По его левую сторону сидела супруга Александра Петровна. Иногда также приходил к завтраку восьмилетний Николай-младший, изредка приносили годовалого княжича Петю. Напротив великого князя садился обыкновенно доктор Обермюллер, а справа — дежурный адъютант. Царственный брат любил зелёный чай и пил его со сливками, калачом и поджаренным в масле белым хлебом. В это время вели беседу о мелких семейных делах и городских новостях. К слову сказать, великий князь Николай Николаевич, как и вся элита, не смотря, на казалось бы, тесное общение со своими служащими и близкими, чётко делил возможные темы беседы с каждым кругом лиц.
В 9.30 адъютант в приёмной записывал представляющихся. Великий князь сам указывал, кого примет в кабинете, а кого в приёмной. После встреч с посетителями в 12 часов был завтрак: рюмка водки, суп, закуски, четыре блюда и десерт.
По выходным и праздникам к завтраку приглашались святой отец и близкие лица, приезжавшие к обедне (церковная служба у христиан, совершаемая в первую половину дня). В эти дни на столе были кулебяки и разная икра.
После завтрака, — катание на лошадях, объезд казарм, проверка караулов. По воскресеньям бывал развод, на котором Николай всегда присутствовал. Государь прибывал на это событие, чтобы видеть свою гвардию. На само мероприятие император приезжал в разном настроении, но как ни старался Александр, все его привычки изучили вдоль и поперёк. Если государь доставал из кармана часы и передавал великому князю приказание: «Господам офицерам являться!», которое тот оглушительно кричал на весь манеж, то все заметно расслаблялись. Император улыбался и расслабленно общался. Но если часы не доставались и офицеры не призывались, все заметно напрягались. Вместо обычной строевой в воскресенье начиналась изнурительная боевая подготовка…
В армейской среде общались тогда по-простому. Часто офицеры обедали у своих командиров. Как-то после обычных дел, генерал Дохтуров предложил пообедать у себя Николаю Николаевичу. Уже вечером, супруга великого князя встретила того с вопросом:
— Почему так долго? Вы же ничего не ели целый день.
— Нет, Саша, — успокоил супругу Николай, — мы сыты. Пообедали у Дохтурова.
Когда великий князь ушёл к себе в комнату, Александра Петровна раздражённо высказала его адъютанту:
— Это нарушение субординации. Нельзя обедать у своей свиты.