К черту моральные принципы
Шрифт:
Ой-ой, подошла моя очередь!
— Дорогая Алиса! Поскольку у тебя сейчас все не очень с личной жизнью мы надеемся, что наш подарок поможет тебе привлечь внимание мужчин и найти нового мужа.
Страшно подумать, чего можно ожидать после такого вступления. Я с трепетом развернула мягкий сверток. Платье. Шелковое. Фиолетовое. В желтых улитках...
— Примерь, — попросил папа. — Хочу на тебя полюбоваться.
Я глотнула воздух, представив себя в этом, этом платье. Фиолетовом. С желтыми улитками.
— Это от Донателлы Версаче, из последней коллекции, —
— Очень, — криво улыбаясь, согласилась я.
— Примеришь?
— Нет, лучше потом, дома.
— Ну покажись нам. Мы так долго выбирали!
— Давайте потом, сейчас не хочется.
— Примерь, примерь. Мы тоже хотим посмотреть. — Теперь меня уговаривала уже вся семья. Мама и Рита желали взять реванш за свой позор.
— Давайте потом, а? — еще раз робко попыталась возразить я. — Еда ведь ждет.
— Ничего страшного, подождет, — строго сказала мама. — Примерь, мы хотим на тебя полюбоваться.
Примерки не избежать. Я поплелась в соседнюю комнату, проклиная все на свете, и напялила платье прямо поверх блузки и джинсов. Тоскливо погляделась в зеркало. Оттуда на меня пялилось чудище в фиолетовом мешке. По мешку задорно ползали крупные желтые улитки, поблескивая глазками-стразами. Круто, все мужики мои!
Мое появление в фиолетовом мешке было встречено бурными овациями со стороны мамы и сестры. Папа и Леня выглядели не столь уж счастливыми — они начали догадываться, что подарили что-то не то и гордиться им нечем. Папа, правда, быстро нашел выход:
— Ты надела его на джинсы! Сними их, тогда будет лучше.
— Ну уж нет! — отрезала я. — Ни за что. Все, я это снимаю и давайте уже поедим, я голодная как собака.
Это, между прочим, было чистейшей правдой. Встала я в шесть утра, а сейчас почти три.
Сдирая по дороге злополучное платье, я пошла выпускать Петю из заточения. Ненавистную тряпку с размаху швырнула на кровать — потом упакую.
Папа провозгласил длинный тост, возвестив официальное начало застолья. Все выпили, кроме меня и Пети. Я бы тоже выпила с большим удовольствием, но очень не хотелось оставлять машину в Марьино.
Семья тем временем воздавала должное салатам и закускам, комнату заполнил стук вилок о тарелки. Ммммм! Вот что у моей мамы не отнять — так это кулинарных талантов. Одно плохо — после каждого такого семейного междусобойчика я ощущаю себя больным пережравшим тюленем, с трудом волочащим свою жирную тушу по берегу.
— Алиса, подай мне сок, — попросила мама.
Я как послушная дочка потянулась рукой к кувшину (да, да — в нашей семье принято на застольях сок из пакетов переливать в стеклянные кувшины!).
— ПОКАЖИ РУКИ!!! — От этого крика я подскочила и только чудом не выпустила кувшин из рук. Немного сока все-таки расплескалось по белой скатерти. Петя сгорбился и захныкал.
— Мам, ты чего?! Так ведь до инфаркта довести можно!
— Покажи руки! Что у тебя на ладонях?!
— А, это... — Я облегченно фыркнула. — Подумаешь, каблук подвернулся, упала. Сейчас скользко.
— Да, действительно, — кивнула
— Да, — соврала я.
— Тебе стоит быть аккуратнее. Почему ты вечно попадаешь во всякие истории? Вот Маргарита никогда никуда не падает.
— Ни секунды не сомневаюсь, что Маргарита Андреевна падает только в специально отведенных для этого местах и после письменного разрешения руководства, — съязвила я. Терпеть не могу, когда меня начинают сравнивать с Ритой или Леней.
— Глупая, несмешная шутка, — парировала мама. — Между прочим, тебе стоило бы брать пример со старшей сестры.
— Угу, — угрюмо отозвалась я. Кажется, начинается любимая семейная игра «Давайте все лечить Алису».
— Тебе стоит обозначить приоритеты и последовательно добиваться поставленных перед собой задач, — продолжала соловьем разливаться мама. Учительскую любовь к чтению нотаций она пронесла через годы несмотря на то, что закончила с преподаванием семнадцать лет назад.
Я привычно выключила слух, чтобы не травмировать свою нежную психику. С легкой маминой подачи все члены семьи считали меня лузером и полагали своим долгом почти при каждой встрече поделиться с непутевым ребенком житейской мудростью и простыми «рецептами успеха». Началось все это после развода с Лаптевым, когда я, по мнению моих родных, как полная дура оставила красивого, непьющего, интеллигентного и преуспевающего мужа из-за какой-то блажи.
Надо сказать, тут и Лаптев плеснул маслица в огонь. Пока Саша еще лелеял надежду, что развод всего лишь страшная сказка на ночь, он активно привлекал моих родных и друзей, чтобы они «повлияли» на меня. Ничего из этого «влияния» не вышло, при попытках вмешиваться я злилась страшно, поэтому друзья скоро их оставили. А вот родным понравилось...
С тех пор на наших междусобойчиках любимой темой семейных обсуждений стали моя работа и моя личная жизнь, моя личная жизнь и мои перспективы, моя личная жизнь и моя карьера, и снова моя личная жизнь. В целях сохранения здоровой самооценки я освоила науку избирательной глухоты и теперь благополучно пропускала мимо ушей все душеспасительные проповеди.
— А? — погрузившись в размышления, я пропустила какой-то вопрос. — Что?
— Ты не слушаешь, — с осуждением сказала мама. — Очень зря, я говорю о важных вещах.
— Прости, задумалась. Чего ты хотела спросить?
— Я спросила: не собираешься ли ты заводить детей? Время-то идет, ты не молодеешь, да и мы с отцом хотим понянчить внуков.
Можно подумать, что присутствующего за столом Пети им недостаточно. И вообще — знаю я своих родителей! Сейчас и на словах они мечтают о том, чтобы превратить дом в детский сад. Но не дай бог я заявлюсь к ним с малышом! Сразу окажется, что у отца срочный проект, маме надо ехать в командировку в Англию на три месяца, а Леня с радостью предложит попробовать «альтернативные методы» пеленания и вскармливания младенцев.