К черту моральные принципы

Лис Алина

— Да уж. — Я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно ехиднее. — Кажется, я поняла, в чем заключается твой «особый метод».

— Ну а чего ты хотела? — с обескураживающей прямотой спросил он. — Слушателям нужно шоу. Громить политиков и поливать грязью звезд мы не можем — масштаб не тот и «крыши» соответствующей нет. Поэтому главная изюминка шоу — дура-напарница в прямом эфире. Учти, я и дальше буду тебя подкалывать. Пропустишь удар — сама виновата! — тут он снова одобрительно улыбнулся. — Но ты

умничка, умеешь за себя постоять. Это хорошо, так даже интереснее.

— Ну хоть предупредить заранее можно было? — проворчала я. Льстит, подлец, но как приятно такое слышать после откровенного эфирного хамства!

— Вот еще! А если бы ты сбежала за две минуты до начала?

— А что — были такие, кто сбегал?

— До — нет, а вот после... У нас за последние два месяца шестеро девиц трудиться пробовали. Ни одна дольше недели не продержалась.

— А раньше?

— А раньше Ольга была. Боевая девушка, вроде тебя — с норовом.

— Тоже не выдержала?

— Нет, она с Петровичем поругалась. Он на принцип пошел, уволил. Кстати, тебе бы зайти к нему, послушать замечания.

— А что — будут замечания?

— Будет все.

Насчет «все» Сева преувеличил. Жужельский, как всегда, был немногословен и скуп на похвалу:

— Неплохо справилась. Документы принесла?

— Принесла... то есть... Ой, я их в машине оставила.

— Ладно, не нужен мне твой диплом. Зайди к Шевченко, заполни договор.

— Шевченко?

— Седьмая комната. Завтра приезжай к половине шестого. Свободна.

— И вам доброго здоровьица, — подчеркнуто любезно попрощалась я.

* * *

Седьмая комната никаких сюрпризов не приподнесла. Обычное офисное помещение, только без окон. Шкафы с папками, три стола с компьютерами. Два свободны, за третьим сидит Стас. Увидев меня на пороге, он обрадовался: заулыбался, обнажая ряд ровных белоснежных зубов — хоть сейчас на рекламу зубной пасты.

— Алисочка, а ты молодец. Я сразу понял, что Севке тебя не напугать.

— Прямо-таки с первого взгляда? — не удержалась я от легкого кокетства.

— Именно! Ты была такая самоуверенная. Овечкам это не свойственно.

Его вкрадчивый голос и многозначительный взгляд превращали совершенно обычные слова чуть ли не в признание в любви, и я велела себе притормозить. Стас, похоже, собаку съел на соблазнении женщин, а становиться добычей первого попавшегося пикапера не входило в мои планы.

— Я ищу некоего типа по фамилии Шевченко. Ты его не знаешь?

— Знаю, и довольно близко. Можно сказать, мы лучшие друзья. — Он снова продемонстрировал достижения своего стоматолога.

— Ага, ты и есть Шевченко! Тогда с тебя договор.

— Так не честно! Ты знала. — Он скорчил трагическую мину, и я, не удержавшись, прыснула.

— Так что насчет договора?

—

А вот он. — Стас хлопнул рукой по распечатке на столе. — Жужельский уже подмахнул. Будешь ознакамливаться? Вообще интересного там ничего нет. Обычный трудовой договор, только за головотяпство вместо увольнения — пожизненный ящык с гвоздями.

— Согласна на ящык, но только за малиновые штаны.

— Штаны в перспективе... отдаленной. Да ты читай, читай.

Договор я пробежала глазами больше для порядка. Называлась бумага «договор подряда» и заключался он на месяц.Ничего ужасного в тексте не было, разве что немного настораживал тот факт, что уволить меня могли в любой момент и без всякого повода. Но это и так было ясно по стилю общения начальства, поэтому я быстро вписала все необходимые данные в бланк и подписала бумаги с чистой совестью.

— Ты сейчас никуда не убегаешь? — спросил Стас, подшивая договор в папку.

— Да вроде нет.

— Отлично! Тогда я тебе все покажу и расскажу.

* * *

— Всего у нас, то есть у «Свободы Звука», здесь три помещения, и все три ты видела. Офис, студия и кабинет Жужельского... — распинался он несколькими минутами позже, пока мы следовали в другой конец коридора.

— А в остальных комнатах кто?

— Другие станции, такие же мелкие сошки.

— Самокритично ты, — хмыкнула я.

— Ну ты же не думаешь, что попала на «Европу плюс». Мы еще самые крупные в этом клоповнике, у нас одиннадцать человек работают. Вместе с тобой — двенадцать.

— О! А давай ты меня с ними познакомишь, — с энтузиазмом предложила я, памятуя о своей тайной миссии.

— Сейчас нет никого, — пожал плечами Стас. — Ведущие появляются перед программой, бухгалтер вообще на свободном графике. Меня, Севу и Жужельского ты знаешь. Завтра меня не будет, со вторым редактором эфира познакомишься.

— Понятно, — разочарованно пробурчала я.

— Могу с соседями познакомить, — торжественно произнес Стас, театральным жестом распахивая деревянную дверь в конце коридора. — Нет, наврал — не могу, — печально закончил он.

За дверью было небольшое, облицованное белым кафелем помещение, чем-то неуловимо напоминавшее коммунальные кухни 80-х годов. Большой квадратный стол в центре, несколько стульев, два холодильника «Минск» в углу, металлическая мойка. Несколько выбивался из интерьера низенький диванчик попугаистой расцветки, а электрический чайник и микроволновка напоминали, что дело происходит в двадцать первом веке, но все равно аромат другой эпохи незримо витал в воздухе.

— Вот здесь у нас ресторанный дворик, территория для встреч «без галстуков», — натужно пошутил Стас. — Не «Хилтон», но чисто — убирают регулярно. Обычно тут всегда кто-нибудь тусуется, можно узнать свежие сплетни.