К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер
Шрифт:
— Успокойся, Гарри, — запротестовала Гермиона, — это не…
— Даже сейчас ты защищаешь его? — возмутился Рон.
— Школьному начальству наверняка сообщили… — горевал Хагрид. — Они скажут, не с того начал. Рано гиппогрифов-то… Лучше бы флоббер-черви… или еще кто.… Хотелось как лучше… первый урок все же… Моя ошибка…
— Ничего подобного. Малфой сам виноват, — твердо сказал Рон.
— Мы будем свидетелями, — прибавил Гарри. — Ты сказал, если гиппогрифа оскорбить, он набросится. А Малфой в это время не слушал.
— Расскажем, — кивнула Гермиона.
— Конечно, расскажем. Так что ты не волнуйся! — присоединился к друзьям Рон.
Из черных, как агат, глаз Хагрида покатились слезы. Он схватил Гарри с Роном и сжал их в стальных объятиях.
— Я думаю, Хагрид, — не допускающим возражения тоном сказала Гермиона, — больше тебе пить нельзя. — Взяла со стола кувшин и вышла из комнаты.
— Наверное, она права, — прохрипел Хагрид, отпустив Рона и Гарри, которые, пошатываясь, стали растирать ребра. Лесничий вылез из своего кресла и нетвердой походкой последовал за Гермионой. Снаружи раздался громкий всплеск.
— Что он там делает? — занервничал Рон.
— Сунул голову в бочку с водой, — сказала вернувшаяся с пустым кувшином Гермиона.
Хагрид вернулся, с длинных волос и бороды текли ручьи, смывая слезы, которые все еще текли у него из глаз.
— Так-то оно лучше, — сказал он и затряс головой, как намокшая собака, окатив всех троих брызгами. — Хорошо, что пришли ко мне, я, правда…
Хагрид вдруг осекся и уставился на Гарри, как будто только сейчас до него дошло, что у него в хижине Гарри.
— Что вы себе такое позволяете! — прогремел он, так что все трое подпрыгнули. — Тебе, Гарри, запрещено, как стемнеет, выходить из замка! А вы двое! Как смели его с собой взять!
Хагрид подскочил к Гарри, схватил за руку и потащил к двери.
— Идем! — сказал он сердито. — Я тебя… э-э… отведу… И чтоб больше никогда не ходил… э-э… ко мне… по ночам. Я того не стою…
До четверга Малфой на уроках не появлялся. Утром в четверг у слизеринцев и гриффиндорцев было подряд два урока Зельеварения. Малфой явился на второй с видом героя, раненного в жестокой битве: рука забинтована и на перевязи.
— Как рука, Драко? — нарочито заботливо спросила Лаванда. — Болит?
— Болит, — насупился Малфой, подмигнув за спиной Лаванды верным телохранителям Креббу и Гойлу. Мельком посматривая на Гермиону, которая сидела на другом ряду.
— Садитесь скорее, — бросил как бы между прочим Снегг.
Гарри и Рон хмуро переглянулись: явись они с таким опозданием, Снегг оставил бы их после уроков. А Малфою все сходит с рук, ведь Снегг декан у Слизерина и своим прощает все.
Проходили новое зелье, уменьшающее. Малфой поставил котел на огонь рядом с котлами Гарри и Рона и уселся за стол напротив них.
— Сэр, — обратился он к Снеггу, — у меня
— Уизли, нарежьте Малфою, — не взглянув на Рона, приказал Снегг. Рон покраснел до ушей.
— Врешь ты все, ничего у тебя не болит! — прошипел он. Малфой самодовольно ухмыльнулся.
— Слышал, что сказал профессор Снегг? Давай режь.
— Профессор, позвольте мне помочь больному? — отозвалась Гермиона, Снегг посмотрел на неё.
— Как хочешь, Гермиона, — Снегг кивнул в сторону Драко. Он улыбнулся, услышав, что Гермиона сама решила ему помочь.
— Грейнджер решила мне помочь? — прошептал Драко, — заботишься?
— Я забочусь о Роне, у которого плохая оценка по зельям и ему нужно сварить это, чтобы получить хорошую оценку, — огрызнулась Гермиона, нарезая нужный ингредиент. Драко сжал кулаки, — если из-за тебя страдают мои друзья, то я даже своей гордостью рискнуть готова.
Весь урок он не сводил с неё взгляд, и Панси, видя это, улыбалась и улыбалась, иногда кивая Блейзу в сторону Драко и Гермионы, он тоже радовался такому исходу. По лицу подруги Драко видел, что она чем-то недовольна.
— Как там ваш дружок Хагрид?
— Не твое дело, — сказала Гермиона. Чтобы ещё больше её разозлить, он сказал:
— Недолго ему осталось нас учить, — с притворной жалостью вздохнул Малфой. — Папа так беспокоится за меня. Рука-то все не заживает…
— Заткнись, Малфой, а то тебе правда не поздоровится! — прорычал со стороны Рон. Но Малфой как не слышал:
— Он пожаловался попечительскому совету. И в Министерство магии. У него там большие связи, они для него все сделают. Ведь как знать, — опять притворно вздохнул он, — может, я на всю жизнь останусь калекой.
— Так вот зачем этот маскарад! Ты хочешь, чтобы Хагрида выгнали. — У Гарри от гнева дрогнула рука, и он случайно отрезал голову сушеной гусеницы.
— И за этим, Поттер, и еще кое за чем, — прошептал Драко, — я хочу, чтобы вы страдали также, как и я! — звонкий удар. На щеке Драко красуется красный след от руки. Гермиона не выдержала и ударила его со всей силы. Драко явно не ожидал этого, впрочем, как и все остальные.
— Душа у тебя гнилая, Малфой, — за долгое время она назвала его по фамилии, и это Драко совсем не понравилось.
— Идите все сюда, — позвал Снегг, поблескивая глазами. — Поглядим, что будет с жабой Долгопупса. Правильно сваренное зелье превратит ее в головастика. Если же Долгопупс испортил варево — а я в этом не сомневаюсь, — его жаба сдохнет.
Гриффиндорцы с опаской ждали, что будет. Слизеринцы ликовали. Снегг взял Тревора, зачерпнул ложечкой каплю зелья — оно было теперь зеленое — и влил жабе в рот.
Воцарилась мертвая тишина. Тревор сглотнул — хлоп! — превратился в головастика и завертелся у Снегга на ладони