К далеким берегам
Шрифт:
Шел уже октябрь. Нужно было попытаться во что бы то ни стало добраться до большой реки, на берегах которой могло оказаться человеческое жилье.
Семен Дежнев и его товарищи догадывались, что устье Анадыря осталось позади. Они сделали из разбитого судна несколько длинных, узких саней — нарт — и лыжи. Потом нагрузили на нарты остатки провизии, котлы и топоры, пищали, боевые доспехи и все, что можно было взять с собою. А когда выпал снег, впряглись в нарты и пошли без дороги по гористому берегу на север.
Чукчи.
С
«А было нас на коче двадцать пять человек. И пошли мы все в гору, сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы». писал Семен Дежнев через несколько лет якутскому воеводе, вспоминая пережитые опасности и лишения.
Семен Дежнев и его товарищи шли десять недель, несмотря на мороз и холодные ветры. Нужны были сверхчеловеческие силы, чтобы семьдесят дней тащить до изнеможения нарты, недоедать, ночевать в ямах, вырытых в снегу, а наутро опять шагать без дороги по снежным сугробам. Несколько человек умерло в пути.
Когда наконец дошли до реки Анадырь, уже скованной льдом, увидели такой же пустынный белый берег, на котором рос лишь невысокий тальник.
В окрестностях не было никаких признаков близости человеческого жилья. Продолжать путь дальше вверх по замерзшей реке, пытаясь найти юрты юкагиров, нехватало сил. Семен Дежнев-; решил строить зимовье.
На берегу Анадыря валялись покрытые снегом большие деревья, принесенные течением откуда-то сверху еще во время половодья. Из них сложили небольшую избушку. В крыше сделали дыру для дыма, а под нею на земляном полу положили камни для очага. В стене прорубили окошко и вставили в него кусок чистого речного льда вместо стекла.
Дым от дров, горевших на очаге, ел глаза, льдина в окошке-едва пропускала свет, но избушка все-таки защищала от ветра и снега, а у огня можно было согреться.
Люди отдыхали, несмотря на голод и тревожные мысли о том, что будет дальше: запасы пищи скоро должны были кончиться.
III
Прошло несколько дней, после того как Семен Дежнев с товарищами добрел до реки Анадырь. Начали заживать стертые ноги, перестали ныть плечи, стала проходить слабость во всем теле, одолевавшая в конце пути.
Чтобы не погибнуть от голода, нужно было найти юрты юкагиров или дойти до лесных мест, где водятся олени.
Промышленник Фома Пермяк с одиннадцатью товарищами, взяв пищали, луки и немного пищи, пошел на лыжах вверх по Анадырю. Семен Дежнев и восемь казаков остались в избушке.
Двадцать дней брел Фома Пермяк с товарищами и не нашел ни юкагирского жилья, ни аргишниц, как назывались тропинки в юкагирской земле. Не было и леса. Только мелкий тальник да-кусты ольхи поднимались над снегом.
Изнемогая от голода, пошли назад. Но когда оставалось еще три дня пути, люди совсем потеряли силы. Несколько человек стали копать ямы в
— Пойдемте к стану, к товарищам. Оставаться нам тут нечего, — уговаривал Фома Пермяк спутников.
— С голоду ослабли вовсе. Иттп нет мочи. Проси Семена Ивановича, пусть пошлет, чем бы нам напитатися и к стану добрести, — отвечали ослабевшие.
Только двое пересилили слабость и дошли до избушки с Фомой Пермяком.
Семен Дежнев послал еду и одежду.
«Последнее свое постеленко и одеялишко послал к ним с Фомкою», вспоминал потом Дежнев.
Когда Фома Пермяк вернулся к тому месту, где оставил товарищей, он не нашел никого. Только белая пелена снега была там, где остались девять человек. Фома Пермяк не нашел их тела. И никто не узнал, умерли ли они от истощения в снежных ямах или все-таки побрели к избушке, но от слабости не смогли дойти.
Теперь в избушке на берегу Анадыря осталось всего двенадцать казаков и промышленников. Только они уцелели из девяноста человек, вышедших в море с Семеном Дежневым и Федотом Алексеевым.
Неизвестно, как Дежнев с товарищами сумел пережить зиму. Может быть, им удалось убить нескольких тюленей в Анадырском заливе. Возможно, что они смогли наладить ловлю рыбы подо льдом, не удававшуюся сперва.. Так или иначе, они дожили до весны. А когда начал таять снег, прилетели утки, лебеди, гуси, стало и совсем легко прокормиться.
Потом вскрылась река, и густо пошла к верховьям метать икру жирная красная рыба — кета. Из прутьев тальника сплели ловушки — верши, похожие на длинные, круглые и узкие корзины. Кеты было столько, что едва опускали в воду верши, как рыба набивалась битком.
Люди оправились после трудной зимовки. Семен Дежнев решил плыть вверх по реке до тех мест, где растет лес и живут юкагиры или другие иноземцы. Несмотря на то что русских было всего двенадцать человек, они твердо верили, что в предстоящих схватках победят.
Из валявшихся на берегу деревьев, принесенных водою, сделали лодки и весла. Потом долго плыли по Анадырю, то гребя против течения, то таща лодки лямками.
Чем больше удалялись от устья, тем выше становились тальник и ольха, на берегах. Затем появились береза и осина. Но настоящего леса все еще не было.
Семен Дежнев с товарищами прошел около трехсот верст вверх по Анадырю.
Наконец однажды услышали отдаленный собачий лай и поняли, что недалеко жилье. Тогда вытащили лодки и спрятали их в кустах. Потом надели куяки и шишаки, зарядили нищали и пошли вперед, одинаково готовые и к мирным переговорам и к бод.
На лужайке, недалеко от берега, стояли юрты из оленьих шкур. Здесь жили анаулы — одно из юкагирских племен.
Так. же как и другие юкагиры, они жили родами из нескольких семейств. У большинства были только каменные топоры и ножи. Наконечники для стрел они делали из оленьих костей, а для копий — из каменных осколков. Лишь немногим удавалось достать железо у юкагиров, имевших дело с якутами или русскими людьми.