К началу. История Российской Империи

Геллер Михаил Яковлевич

Князь Василий Голицин был великолепно подготовлен к проведению реформ. В его библиотеке имелись латинские, польские и немецкие сочинения, относящиеся к государственным наукам, книги по богословию, церковной истории, драматургии, ветеринарному делу, географии, зоологии и т.д. В переписи книг упоминается и «рукопись Юрия Сербинина», т.е. одно из сочинений Юрия Крижанича. Имелись и обширные планы, о которых известно из разговоров, которые канцлер вел на латинском языке с французско-польским дипломатическим агентом Невиллем, опубликовавшим в 1699 г. в Гааге рассказ о пребывании в Москве. Программа Василия Голицина включала: организацию регулярной армии и постоянных сношений с заграницей; полную свободу совести и веры; замену натурального хозяйства денежным и даже освобождение крестьян с землей (этого придется ждать 180 лет). Канцлер хотел также: заселить окраины, оживить торговлю и наладить пути сообщения с Сибирью. Невилль резюмирует

планы князя Голицина с французским красноречием: он хотел нищих сделать богатыми, дикарей превратить в людей, хижины - в каменные дворцы. Легко узнать в проектах Василия Голицина многие идеи, которые будут реализованы Петром I. Павел Милюков замечает: «В.В. Голицин имел в своем распоряжении целых 7 лет, в течение которых мог бы так же далеко уйти в своей реформе, как Петр, если бы он, подобно Петру, был человеком дела». Разница между двумя реформаторами, канцлером Софьи и будущим императором, состояла в том, что Петр начинал делать, а потом думал, а Голицин думал и не переходил к делу.

Внешняя политика Московского государства лежала на ответственности князя Голицина, как начальника Посольского приказа. В этой области он был вынужден действовать. С одним из традиционных противников Москвы, со Швецией, отношения были спокойными: велись переговоры по различным вопросам, ни одна из сторон не искала обострения. Отношения оставались напряженными с двумя другими противниками: Польшей, которая все еще не примирилась с потерей Малороссии, и Оттоманской империей, прежде всего с вассалом султана - крымским ханом.

Москва стояла перед выбором: союз с Польшей против татар или союз с татарами против Польши. Юрий Крижанич, размышляя о внешней политике России, доказывал необходимость и пользу мира с Польшей и Швецией и войны с татарами, завоевания Крыма. Василий Голицин придерживался этой же точки зрения. Она совпадала с расстановкой сил на политической шахматной доске. В ответ на оттоманскую экспансию с начала 1680-х гг. возникла антитурецкая коалиция, душой которой был Рим, а наиболее активными участниками Венеция, Польша, Австрия. Москва получила приглашение присоединиться к альянсу, выступив против Крыма. В 1683 г. польский король Ян Собесский разгромил турок под Веной, остановив их продвижение в Европу. В 1684 г. венецианцы начали военные действия против турок, вытесняя их из Греции. В январе 1684 г. в селе Андрусове, где был подписан временный мир с Польшей, начались переговоры о «вечном мире». Поляки не соглашались уступить навсегда Киев, русские не соглашались дать помощь против турок.

Противники польско-русского соглашения были и в московском стане. Главным выразителем этих взглядов был малороссийский гетман Иван Самойлович. При его содействии русскому правительству удалось добиться того, чтобы киевский митрополит, который посвящался константинопольским патриархом, стал посвящаться в Москве. Это стоило большого труда и немалых денег. Самойлович опасался, что союз Москвы с Варшавой ослабит русскую позицию на Украине. Гетман говорил, что Польше нельзя верить, что поход на Крым - чрезвычайно трудное военное предприятие. Он отвечал на аргументы сторонников «крестового похода» против татар и турок ради освобождения славянских народов, находившихся под оттоманским игом, что Москва пока еще освободить их не в состоянии, что они могут прекрасно подождать в турецкой неволе, которая, во всяком случае, лучше католической.

Спор о направлении наступления, разногласия относительно пользы или вреда войны с Крымом отражали противоречивые взгляды на миссию России. Через двести лет после споров о походе на Крым в правление Софьи теоретик русского национализма Николай Данилевский в своем главном труде «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-римскому» почти дословно повторяет аргументы гетмана Самойловича. «Существенный смысл магометанства, - писал Н. Данилевский, - заключается в той невольной и бессознательной услуге, которую оно оказало православию и славянству, оградив первое от напора латинства, спасши второе от поглощения его романо-германством» 116 .

116

Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-римскому. 5-е изд. СПб., 1889. С. 343.

В 1925 г. историк Г. Вернадский, певец евразийства, решительно осуждает решение В. Голицина вступить в союз с Польшей и отправиться в поход на Крым. «Москва, - пишет он, - пошла в хвосте латинско-униатской коалиции» 117 . В 1992 г. Лев Гумилев, историк и евразиец, однозначен: Софья и Василий Голицин «поддались на увещевания поляков-иезуитов

вопреки мнению такого опытного военачальника, как Самойлович» 118 .

В начале 1686 г. в Москву прибыли польские дипломаты. После семи недель переговоров, в которых принимал личное участие канцлер Голицин, Россия и Польша подписали вечный мир: Москва получила Киев (заплатив 146 тыс. рублей) и соглашалась разорвать мир с султаном и ханом. Современники высоко оценили договор с Польшей как значительный успех русской дипломатии.

117

Вернадский Г. Начертание русской истории// Евразийский временник. Берлин, 1925. Т. 4. С. 181.

118

Гумилев Л.Н. Указ. соч. С. 281.

Война, которую антитурецкая коалиция вела с султаном, ставила перед Москвой трудную дилемму. Неучастие в войне означало, что в случае победы турок над поляками можно было ожидать появления янычар под стенами Киева; в случае победы поляков над турками, окрепшая Речь Посполитая предъявила бы свои права на Малороссию и, несомненно, потребовала бы возвращения Киева.

Была еще одна важная причина московского выбора: союз с татарами был невозможен, ибо крымский хан его не хотел.

Подчеркивая значение, которое правительница придавала дипломатической победе - заключению вечного мира с Польшей, Софья стала называть себя «самодержицей» и начала думать о царской короне. Оставалось завоевание Крыма. Лев Гумилев совершенно справедливо замечает, что гетман Самойлович, опытный военный, был против крымской экспедиции, но не сообщает, что другой опытный военный, шотландец Патрик Гордон, давно служивший русскому трону, был за поход. Василий Голицин попросил генерала Гордона, своего военного советника, изложить в особой записке соображения о походе на Крым. Генерал представил соображения политические, отметив, что неудача может ослабить позицию правительницы, остановился на состоянии войска, подчеркнув слабую дисциплину, перечислил выгоды: освобождение из плена многих тысяч пленных, избавление христианства от «ядовитого, проклятого и скверного исчадия», отмщение за вековые обиды. Главное же, генерал Гордон, перечислив трудности (до Перекопа нужно идти несколько дней по безводной степи), объявил успех обеспеченным.

Осенью 1686 г. был объявлен поход на Крым. Письмо от константинопольского патриарха Дионисия, умолявшего царей и правительницу не начинать войну, ибо в этом случае турки обратят свой гнев на христиан в Греции, воздействия не возымело. В 1687 г. московское войско двинулось на Крым под командованием князя Голицина. Не дойдя до Перекопа, оно вернулось назад. В 1689 г. Голицин повел войско во второй поход, который кончился так же полной неудачей, как и первый. Страшная жара, отсутствие воды, корма для лошадей, но, прежде всего, военная бездарность командующего помешали захвату Крыма.

Виновным в поражении был объявлен Самойлович, лишенный звания гетмана. Его заменил по рекомендации Голицина Мазепа. Софья, нетерпеливо ждавшая возлюбленного, посылавшая ему страстные письма, объявила русскому народу о подвигах воеводы Голицина и всего воинства, наградила всех, даже солдат. О приходе новых времен свидетельствовало желание ввести в заблуждение относительно результатов походов в Крым Западную Европу. Через нидерландского дипломата барона Келлера голландские газеты получили и напечатали составленную самим Голициным реляцию о походе, представлявшую действия войск, которыми он командовал, в наилучшем свете. В это же время шведский резидент в Москве доносил своему правительству, что в крымском походе погибло 40-50 тыс. человек.

Неудача походов в Крым сильно поколебала положение Софьи. Отсутствие серьезных мер по наведению порядка в государстве вело к накоплению недовольства, которое питалось, в частности, и тем, что при дворе господствовала латинско-польская партия. Современник и родственник Петра князь Куракин говорит в своих воспоминаниях об эпохе Софьи: «Политес восстановлена в шляхетстве и других придворных с манеру польского: и в экипажах, и в домовном строении, и в уборах, и в столах» 119 . Не было другого времени в русской истории, когда Польша была бы в такой моде при дворе. Это углубляло разрыв правящего слоя с народом, обостряло отношения. Но главной причиной близившегося падения правительницы Софьи был ее брат, царь Петр. 27 января 1689 г. он сочетался браком с Евдокией Лопухиной. По русским понятиям женатый человек считался совершеннолетним.

119

Милюков П. Указ. соч. СПб. Вып. 1, ч. 3. С. 140.