К ноге, Принцесса
Шрифт:
На экране высвечивается «Любимый». Улыбаюсь, сразу вспоминая лицо Кости. Я планирую сегодня сделать ему сюрприз – романтический вечер и первая ночь… Мы встречаемся уже три месяца, и я уже совершеннолетняя, так что, вполне пора, я считаю. Поднимаю трубку, готовая прыгать от счастья, что у меня есть такой человек, как Костя.
– Детка? Милая? – его голос взволнованный,
– Что случилось? – выпаливаю, и предчувствие ледяной рукой сжимает внутренности.
– Детка, я в полиции, – тарахтит Костя. – Меня взяли с наркотой, но я клянусь тебе, это не моя, мне ее подкинули.
– Боже! Что теперь делать? – меня колотит, пробирает паническим ужасом.
– Милая, они денег хотят, – слышу странные звуки, чьи-то разговоры на заднем фоне. – Огромных денег. Но у меня таких нет. Помоги, я умоляю тебя.
– Костя, но я… у меня тоже нет денег, – растерянно бормочу я.
– Но есть у твоего опекуна. Пожалуйста, Катя, – он говорит еще торопливее, будто время у нас ограничено. – Мне нельзя в тюрьму, милая. Я там не выживу. Прошу тебя! Скажи ему, я все отдам. Потом. Я отработаю. Все, детка, мне пора.
Он отключается, а я сижу, тупо глядя на трубку. В голове сумбур и паника. Перевожу взгляд на то самое фото и, решившись, иду собираться в добровольное рабство.
2
Андрей
– Андрей Федорович, к вам Катя, – мой начальник охраны старается оставаться непредвзятым, но я по голосу слышу, что он озадачен. Я тоже. Что ей нужно? Пару месяцев назад она прямо на кладбище у могилы отца кричала, что ненавидит меня, и что «никогда в жизни…»
– Пусть заходит, – отвечаю ему и отключаюсь. Прочищаю горло и делаю как можно менее заинтересованный взгляд. С трудом делаю.
Она ступает в мой кабинет и вместо обычной бравады вдруг тушуется, опускает глазки в пол, теребит край блузки. Возбуждение сразу же натягивает брюки так, что в глазах мутнеет – кажется, вся кровь туда слилась. Сглатываю сквозь
– Здравствуй, – говорю холодно. – Что ты хотела?
– Андрей… – выдыхает, а мой член дергается только от такого ее обращения. – Мне нужна помощь.
– Какая? – конечно. Помощь. Но я почти не могу терпеть твое присутствие рядом, детка. И мы оба об этом знаем.
– Мне… то есть, моему другу… В общем, мне. Так вот… – бессвязно лепечет она.
– Ты пришла просить деньги для друга? – скольжу взглядом по линии ее бедра, тесная ткать давит, мешает думать.
– Да. В смысле… – вскидывает на меня взгляд. – Ты поможешь?
– Помогу.
– Просто так? – недоверчиво спрашивает она.
– Конечно, нет. Кэт, если бы в моих правилах было помогать просто так, я не построил бы свою империю, – приподнимаю бровь, прощупываю – взбрыкнет и опять влепит мне этот свой обычный бред про то, что я убил ее отца, или действительно настолько дорог ей тот друг. Молчит, а я неприятно удивлен.
– Я другого от тебя и не ожидала, – поджимает губы она. – А как же твои слова про семью?
Если бы я не разобрался в своих сексуальных пристрастиях много лет назад, я бы ошибочно принял то, что во мне сейчас взорвалось, за ненависть. Но нет. Это похоть. Особая, ярко-алая, с черными прожилками.
– Ты же сама сказала, что я тебе не семья, – смотрю на ее надутые губки и представляю, как они обхватывают мой член.
– Вот уж точно, – фыркает, все же не может долго играть в покорность, но… Да, я хочу сломать. – Так что ты хочешь?
– Давай так, – поднимаюсь со своего кресла, выхожу из-за стола, не скрывая натягивающий брючную ткань стояк. – Я даю тебе деньги, а ты… – окидываю ее красноречивым взглядом. – Моя рабыня на ближайший месяц.
– Рабыня? – издает нервный смешок она, задерживает взгляд на моей ширинке. – Ты шейх, что ли?
– Ты можешь отказаться, – пожимаю плечами я. – И тогда твой друг…
Конец ознакомительного фрагмента.