К новому берегу
Шрифт:
Большинство пурвайцев после окончания концерта сразу же уехало домой. Только те, у кого в городе были родственники и друзья или неотложные дела, остались в Риге. Среди них были Гайда Римша и Жан Пацеплис. Ян Лидум пригласил их погостить несколько дней на даче, где сейчас жила и Анна.
Жан и Гайда впервые увидели море. Спокойное и ласковое, озаренное июльским солнцем, лежало оно в необозримых берегах, покоряя своим простором. Человек полей и лесов, впервые очутившийся на побережье, чувствует простор моря глубже и острее, чем тот, кто всю жизнь прожил на его берегу.
Словно хмельные, бродили Жан и Гайда по пляжу и прислушивались к лепету волн, который не прекращался ни днем, ни ночью, как бы тиха ни была погода. Крики чаек, сверкающие в открытом море паруса яхт, черные силуэты пароходов на горизонте и шуршание нагретого песка под босыми ногами навевали чудесное, не то мечтательное, не то тревожное настроение. Хотелось петь, улыбаться, слиться с великой природой, как отдельные капли воды сливаются с океаном.
Они купались несколько раз в день, а по вечерам, когда к ним присоединялась Анна, втроем сидели на дюне и смотрели, как солнечный шар, подобно красноватому раскаленному углю, медленно погружался в море; казалось, что солнце вот-вот начнет шипеть, коснувшись воды, а море закипит в том месте и над ним поднимется белый пар.
Ян Лидум редко приезжал с работы раньше полуночи, но никто без него не садился ужинать и не ложился спать.
— Почему вы не взяли с собой Айвара? — шутливо упрекал он своих гостей. — Неплохо бы и ему несколько дней подышать морским воздухом и проветрить мозги, иначе они скоро пропахнут торфом.
— Мы его приглашали, да он отказался, — оправдывался Жан. — Сейчас у него самая страдная пора. До осени он хочет закончить культивацию болота, чтобы колхозники могли в нынешнем году засеять всю площадь.
Анну, успешно закончившую первый курс партийной школы, Ян Лидум уговорил провести каникулы у него на даче; таким образом, впервые за всю жизнь она получила возможность отдохнуть. Раза два в неделю она ездила в город, ходила в музеи и на выставки, побывала на гастрольных спектаклях Московского Художественного театра; два спектакля ей удалось посмотреть вместе с Айваром, который приезжал по служебным делам на несколько дней в Ригу.
Ян Лидум предоставил Гайде и Жану свою «Победу» и рекомендовал им несколько маршрутов. Они побывали на нескольких фабриках и заводах, построенных и реконструированных после войны, в Музее народного быта, прошлись по маршруту велокросса в Межа-парке, где несколько недель тому назад состязались с лучшими велогонщиками республики. Под конец они съездили в Сигулду.
Великолепно отдохнув и, как выразилась Гайда, чуть не лопаясь от обилия впечатлений, они вернулись через неделю в родные края и с новой энергией взялись за работу. Жану и его бригаде пришлось поработать несколько месяцев на колхозных полях соседней волости, поэтому до наступления зимы он редко встречался с Гайдой.
Глава десятая
1
Прошел еще год…
По Латвии прокатилась волна коллективизации; теперь в колхозах республики было объединено около девяноста процентов всех крестьянских хозяйств.
Летом 1949 года Анна Пацеплис окончила партийную школу. Она собиралась отдохнуть вместе с Айваром на одном из южных курортов, а после этого должна была приступить к работе в Пурвайской МТС — ее назначили заместителем директора по политчасти на место Финогенова, а он уходил директором в одну из новых МТС. Комиссия, распределявшая выпускников партийной школы, наметила было Анну вторым секретарем укома партии, но, приняв во внимание семейные обстоятельства Анны (месяца два назад она вышла замуж за Айвара), изменила свое решение.
Весной Айвара приняли из кандидатов в члены партии. Закончив недавно четвертый курс Сельскохозяйственной академии, он вернулся на работу в министерство и руководил одним из отделов управления. Ему приходилось много времени проводить в уездах и новых колхозах, что соответствовало его склонностям: Айвара увлекала практическая работа в сельском хозяйстве, непосредственное общение с новой, формирующейся на его глазах жизнью, с живыми людьми. Видя это, руководство обещало после окончания академии назначить его директором селекционной станции или опытного хозяйства, но Айвар мечтал о другом. Когда однажды он поделился своими планами с отцом, Ян Лидум счел нужным помочь ему.
Вскоре после того как Анна закончила партийную школу, Ян Лидум собрался в очередную поездку по своему избирательному округу и будто случайно предложил Анне сопровождать его. Но совсем не случайно министерство предложило Айвару быть в ближайшее воскресенье в Пурвайской волости, где в тот день должно было произойти что-то важное и необходимо было присутствие представителя министерства. Недаром несколько дней тому назад Регут и председатели трех других колхозов волости целый час просидели в кабинете министра и вышли от него с таким видом, будто добились большой победы.
Ян Лидум с Анной выехали из Риги в четверг утром. По дороге Лидум завернул в один уездный центр, где было предприятие его министерства. В последнее время у директора завода возникли недоразумения с главным инженером. Причина раздора, как потом выяснилось, заключалась в том, что оба уважаемых работника слишком доверяли своим женам и принимали за чистую монету все то, что те рассказывали за обеденным столом. Они не замечали, что между женщинами разгорелась борьба за ведущую роль в местном обществе. Было смешно и грустно, когда два честных и разумных работника смешивали свои личные дела со служебными, и Ян Лидум считал, что авторитет министра не пострадает от того, что он вмешается в этот спор двух семейств, — и не такие конфликты приходилось ему разрешать. Пока Анна осматривала старый, еще при тевтонах основанный город, Лидум около двух часов беседовал со спорщиками. Он объяснил, как нелепа и недостойна вражда, и добился того, что недавние противники пожали друг другу руки и обещали всегда иметь в виду, что общественное дело надо ставить превыше всего — даже выше хорошего или плохого настроения жены.
После этой операции Лидум отправился дальше.
Когда он в субботу вечером после собрания поразмыслил над всем услышанным, еще раз прочел вопросы, пожелания и предложения избирателей и сравнил их с теми, какие ему приходилось разрешать несколько лет тому назад, его поразила широта новых интересов крестьян, их смелость, размах, стремительный рост сознания. Почти заглохли споры по налоговым вопросам, сетования на мелкие бытовые непорядки, на взяточников, неудовлетворительную работу торговой сети не потому, конечно, что не было больше этих недостатков, что исчез последний взяточник и торговая сеть работала идеально, а просто люди научились разрешать вопросы другим путем, с помощью органов партии и советской власти, не дожидаясь вмешательства депутата. И здесь, в молодой советской республике, простой советский человек почувствовал себя наконец хозяином, смело заговорил обо всем, что ему казалось необходимым для продвижения жизни вперед.