К новому берегу
Шрифт:
— Ты боишься, ей передадут о нашем свидании? Разве она такая ревнивая?
— Тебе обязательно хочется, чтобы люди сплетничали? — в свою очередь спросил Айвар.
Майга засмеялась.
— Ладно, как хочешь, но я бы никогда не подумала, что ты считаешься с такими мещанскими предрассудками. Ну, не сердись, не сердись. Чтобы успокоить тебя, скажу, что никаких плохих или коварных намерений у меня нет. Завернула сюда просто как к старому приятелю. Хотелось рассказать тебе про свою жизнь и посмотреть, как ты выглядишь, — ведь в этом ничего плохого нет. Знаешь, Айвар, ты похорошел.
— Не надо льстить, Майга.
— И не думаю. Почему ты сегодня ко всему относишься так подозрительно?
— Потому что мне до сих пор не ясна цель твоего прихода. Ведь не из любопытства же ты приехала сюда из Риги?
— Конечно, нет. Мне надо было получить метрику, иначе не выдают паспорта. Поэтому и приехала.
— И ты получила?
— Да, получила. Заодно завернула в Стабулниеки и посмотрела, как там хозяйничает Ольга Липстынь.
— Как тебе понравилось?
— Ничего… конечно, суетни и шума больше, чем раньше, а в общем — ничего не скажешь. Все чисто, во всем порядок. Даже мебель не растаскана.
— И ты все еще думаешь о ней?
— Нет, это просто так. Я примирилась. В конце концов, если бы даже все осталось по-прежнему, я все равно никогда не получила бы ни отцовской усадьбы, ни обстановки, — все досталось бы братьям. Нет, Айвар, с этим я примирилась. Нельзя до бесконечности жить воспоминаниями о прошлом и жалеть утерянное. Надо жить настоящим, надо думать о будущем.
— А ты подумала как следует?
— Мне кажется, да… — Майга немного помолчала, потом продолжала: — Я не из тех, кто всю жизнь может прожить в одиночестве. Заменять семью кошками и собаками тоже не желаю. Я выхожу замуж, Айвар…
— Поздравляю… и желаю счастья.
— От души или просто гак, ради приличия?
— От души, Майга.
— Спасибо. Он человек хороший. Работает главным бухгалтером в одном тресте. Был на войне, как и ты. А я и после свадьбы не думаю бросать работу. Между прочим, ты еще не знаешь, что я с июля не работаю на прежнем месте. Теперь я заведую столовой. Там я познакомилась с будущим мужем.
Айвар кивнул головой и ничего не сказал. Майге следовало бы уйти, но она не спешила.
— Почему ты ни разу не навестишь меня, когда бываешь в Риге? — спросила Майга.
— Я не обещал заходить к тебе, — ответил Айвар.
— Боялся… из-за нее? — Майга снова кивнула на фотографию Анны. — Ведь об этом никто не узнал бы.
Айвар посмотрел Майге прямо в глаза и сурово, спросил:
— Скажи правду: ты хоть немножко любишь своего будущего мужа?
— Конечно, люблю, но тогда ведь я его еще не знала и никаких обещаний ему не давала. Если бы я тогда немножко пожила с тобой, большой беды не было бы, но ты не можешь расстаться со своими старомодными предрассудками.
— А где ты собираешься сегодня ночевать?
— Не знаю. Неужели так никто и не сжалится надо мной и не впустит переночевать? От тебя, конечно, такой любезности не дождешься… ты боишься сплетен.
— Какие у тебя здесь еще дела?
— Никаких.
— Тогда ты еще успеешь на рижский поезд. Посмотрев на часики, Майга покачала головой.
— Поезд отходит через час, а до станции двенадцать километров.
— Я отвезу тебя на мотоцикле.
Майга, вздохнув, встала.
— Если ты действительно такой негостеприимный, то мне ничего другого не остается, как ехать.
— Тут гостеприимство ни при чем, Майга… но так будет лучше для нас обоих, — сказал Айвар. — Пойми меня правильно: я желаю тебе добра. Хватит теней былого, не бросай еще новую тень на свою жизнь.
— Да, теперь я вижу — ты никогда не был моим… — прошептала Майга. — А я, глупая гусыня, годами надеялась…
Пять минут спустя они уже ехали по большаку. Все покрыла густая осенняя темень. Кое-где мерцали огоньки в окнах крестьянских изб, лаяли собаки и шумели старые сосны. Когда до станции осталось километра два, Майга заговорила:
— Ты, конечно, считаешь меня легкомысленной, но это не так. Мне только хотелось на прощание взять с собой в новую жизнь хотя бы одно настоящее яркое воспоминание — один миг настоящей близости за все долгие годы нашего знакомства. Тогда было бы о чем вспоминать. Я знаю, ты меня никогда не любил, но я тебя очень любила. Знаю, ты не можешь быть моим, и я не домогаюсь невозможного, но с меня хватило бы одного мига счастья. Хотя бьг одно мгновение чувствовать, что я твоя… но ты мне отказал в этом. Может, так оно и лучше, кто его знает…
— Мне очень бы хотелось, чтобы не пришлось тебе презирать себя в будущем.
— Можешь не беспокоиться. Я буду верной женой и хорошей матерью…
Не доезжая немного до станции, Майга попросила остановить мотоцикл.
— Расстанемся здесь. Будь здоров… моя скупая мечта.
— Будь счастлива, Майга.
Она крепко пожала Айвару руку и ушла, ни разу не оглянувшись. Айвар смотрел ей вслед; когда она достигла станции и скрылась за дверью, он повернул мотоцикл и поехал домой. Весь вечер он сердился на Майгу, и в то же время ему было жаль ее. Но виноватым перед ней он себя не чувствовал.
3
Однажды ночью в начале декабря задул северо-восточный ветер: казалось, что где-то за лесами и полями внезапно растворилась заиндевелая дверь огромного ледника и из нее вырвалось наружу холодное дыхание, замораживая все, что попадалось на пути. Утром край небосвода вспыхнул бледно-зеленым светом. Воробьи нахохлились и искали убежища под теплыми стрехами. Трещал мороз, разрисовавший за одну ночь оконные стекла сверкающими цветами, и люди спешили в тепло.
— Ну и щиплет! — говорили они, потирая замерзшие руки.