К полюсу!
Шрифт:
Думается, однако, что и Бэрд и Амундсен были выше этого. Их опубликованные записи не дают никаких оснований подозревать соперничество.
«Я не собирался участвовать в гонках, чтобы первым достичь полюса, — писал Бэрд, — хотя публика рассматривала цель наших экспедиции именно с такой точки зрения».
После двух неудачных попыток Ричард Бэрд и пилот Флойд Беннетт стартовали в ночь на 9 мая.
Амундсен: «В очень многом мы с Бэрдом чрезвычайно сходимся. Так, например, мы ненавидим всякие прощальные сцены. Теплое, искреннее «до свиданья» — это совсем иное дело!.. Но... — и это серьезное «но». Часто мы ловили себя на словах: «А что будет, если они не вернутся?» Ответ на этот вопрос, разумеется, был только один: «Мы должны будем отправиться
В у r d R. E. Skyward. N. Y., 1928.
Было только естественно, что мы с Беннеттом думали о том, вернемся ли мы когда-либо на этот маленький остров, который мы покидали. Ведь все воздушные исследователи, опередившие нас в попытках достичь Северною полюса, или потерпели аварии, или были близки к этому
Хотя с престижной точки зрения нам казалось важным достичь полюса, однако из чувства самосохранения гораздо важнее, чтобы мы могли вернуться на Шпицберген. А «мишень» была не так уж велика. Мы не могли возвратиться назад, если бы не знали точно своего местоположения. Мы должны были использовать каждую секунду времени и все возможные усилия для навигации и полета по правильному курсу — от этого зависела наша жизнь.
...Наконец, почувствовав, что мы на нужном курсе, я смог перенести свое внимание на великий ледяной Пак [33] , которым интересовался еще со школьных лет. Мы шли на высоте около 2000 футов, и я мог видеть по крайней мере на 50 миль во всех направлениях. Не было даже признаков земли. Если бы какая-то Земля находилась в радиусе 100 миль, мы бы обязательно увидели ее, — настолько хороша была видимость.
Дважды в течение следующих двух часов я сменял Беннетта у штурвала. Когда я сменил его в четвертый раз, он улыбнулся. Я подумал, что никого на свете не променяю на Флойда.
33
Пак — многолетний лед.
Сейчас мы приближаемся к областям, которые никогда раньше не видели глаза смертного. Чувства первооткрывателя заменили обычные ощущения летчика. Я находился в том необыкновенном состоянии, которое возникает, когда смотришь на девственную, никем не исследованную землю. В этот момент я почувствовал себя полностью вознагражденным за весь наш тяжкий труд.
Когда, по нашим расчетам, до полюса оставался только час полета, я заметил через окно кабины, что в топливном баке первого двигателя открылась крайне опасная течь. Беннетт подтвердил мои опасения Он написал: «Этот мотор необходимо остановить». Затем Беннетт предложил сделать посадку и заделать течь. Но я помнил плачевный исход многих экспедиций после вынужденных посадок. Мы решили продолжать полет к полюсу.
Сев опять за штурвал, я не сводил глаз с этой течи и указателя давления масла. Если давление будет падать, мы потеряем мотор немедленно. Я находился в состоянии прострации. У меня не было сомнений, что давление могло упасть в любой момент. Но наша цель практически уже видна. Назад пути не было!
9
Мы взяли курс направо, чтобы провести два определения по солнцу, затем повернули назад и провели еще два.
После этого мы сделали несколько фотографий и сняли все на кинопленку. Затем пролетели несколько миль по направлению к Шпицбергену и для уверенности описали большой круг, внутри которого должен был находиться полюс. Таким образом мы совершили беспосадочный полет вокруг земного шара всего за несколько минут. Мы «потеряли» целый день, совершая этот маневр, но, конечно, завершив кругосветное путешествие, мы вернули этот день назад.
Перед нами теперь стояли два важных вопроса. Первый: были ли мы точно там, где предполагали? Если нет — можно ли быть абсолютно уверенным? — мы не попадем на Шпицберген. И второй вопрос: даже если мы находимся на правильном курсе, не остановится ли двигатель? Казалось вполне вероятным, что остановится.
В 9.15 мы взяли курс на Шпицберген.
К нашему глубочайшему изумлению, чудо свершилось. Двигатель продолжал работать.
С вероятностью сто против одного утечка масла означает выход двигателя из строя. Обычно ломается маслопровод. Мы же впоследствии обнаружили, что утечка была вызвана вибрацией заклепки в своем отверстии. Когда уровень масла достиг уровня отверстия, течь прекратилась.
Сознание того, что мы выполнили нашу задачу, и воистину наркотическое воздействие мерного рокота двигателей привели нас в сонное состояние. Один раз я задремал за штурвалом, и несколько раз мне пришлось менять Беннетта, поскольку засыпал он.
Цитирую свою телеграмму, посланную в Соединенные Штаты после возвращения в Кингсбей: «Ветер стал свежеть и изменил направление вскоре после того, как мы покинули Северный полюс, и скорость полета возросла более чем до 100 миль в час».
Мы направлялись к мысу Грей [34] на Шпицбергене, и, когда наконец увидели его прямо перед собой, мы поняли, что выдержали наш курс! И поняли, что мы были точно там, где и предполагали!
34
Мыс Грохукен.
Было огромным облегчением не производить больше навигационных расчетов. Мы пришли в Кингсбей на высоте около 4000 футов. Вид крохотного поселка был приятен для нас, но еще большей радостью было увидеть старый «Шантье», который сверху казался таким маленьким. Я видел даже облачко пара — его приветствие — и, казалось, слышал веселый свист.
Среди первых, кто встретил нас, были капитан Амундсен и Линкольн Элсуорт...
Бэрд и Беннетт стали национальными героями Америки. Президент Кулидж собственноручно вручил им Золотые медали Географического общества — № 7 и № 8.
Они мечтали слетать и к Южному полюсу. Но Флойд Беннетт умер, заболев воспалением легких. А Бэрд? Бэрд полтора года спустя, 29 ноября 1929 года, на самолете, названном в честь друга «Флойд Беннетт», все-таки осуществил мечту. И вслед за американским флагом на Южный полюс был сброшен камень с могилы Беннетта.
Ричард Бэрд стал адмиралом, возглавлял множество антарктических и арктических экспедиций, получил более семи десятков орденов и наград разных стран. Он умер в 1957 году в ореоле славы последнего из великих первооткрывателей.