К последнему царству
Шрифт:
– На это уйдёт несколько десятков лет.
– Именно поэтому начинать надо уже сейчас. Первое – широчайшая пропаганда ограниченного потребления. Сейчас людей массированно ориентируют на расширенное потребление, поэтому у них создается ощущение, что они нищие, что им ни на что не хватает средств. И чиновник приходит на должность с тем же ощущением, он тут же начинает решать главную проблему современности в личных масшабах – увеличивает собственные возможности материального потребления, проще говоря – ворует. И обыватели ненавидят за это чиновников не потому что ненавидят воровство, а потому что завидуют.
– Воровать не перестанут ни когда, наша задача лишь в том, чтобы казнокрад стал исключением, а не правилом.
– Всё правильно. А как это сделать, если сегодня все считают казнокрада успешным человеком? Надо внушить людям, что успешный человек выглядит иначе. Хочешь возвыситься над толпой? Стань лордом. А лорд это не тот, кто обжирается деликатесами, а тот, кто ест на завтрак овсянку, которая доступна любому бедняку. Надо не просто заложить в сознание людей новые мысли, надо предложить им чувствовать по-другому. Они должны воспринимать казнокрада не просто как преступника, как человека, который нарушил правила, а как грязного извращенца, как мерзкое и низменное существо, которое недостойно именоваться человеком.
– Всех и дел – создать нового человека. Игорь, я постоянно чувствую себя революционером, решившимся сломать весь устоявшийся порядок. Но так далеко даже я не был намерен заходить.
– Тогда и начинать не хрен. Саня, если ты хочешь пропалывать сорняки, попросту обрывая листья и не трогая корни, значит, ты всего лишь собираешься пустить пыль в глаза себе и окружающим.
– Я не забуду про корни, но для начала листья бы оборвать. Сейчас меня интересует то, что надо сделать завтра.
– Надо использовать лидеров общественного мнения.
– Эстрадных звезд? Футболистов? Телеведущих?
– Ну, во-первых, и эти группы не полностью состоят из человеческих отбросов, а, во-вторых, мы создадим свою «фабрику звезд». Мы сделаем «звезд» из капитана дальнего плавания, из летчика-аса, из молодого ученого и так далее. Они своим личным примером создадут моду на ограниченное потребление. Да, кроме того, у нас и президент – один из лидеров общественного мнения, во всяком случае – пока. Надо постоянно подчеркивать, что президент живет не богаче, чем можно позволить себе на среднюю заплату по стране. Твой пример надо подкрепить для начала несколькими примерами министров и губернаторов, которые живут скромно и презирают роскошь.
– Игорь, найди мне этих министров и губернаторов.
– Да понял я уже давно, что ты именно за этим меня и позвал. Тебе нужно для начала хотя бы человек сто, способных работать с полной самоотдачей без экономической мотивации. Людей, которых даже мысль не посетит о казнокрадстве и лихоимстве. Найду я тебе таких людей. Достаточно провести довольно несложный психологический тест, чтобы точно установить, будет человек хапать или не будет.
– По всем губернаторам и их замам это уже установлено. В региональных отделениях Конторы на каждого есть папка. Я уже запросил информацию.
– Сильно на конторских не полагайся. У них там на местах свои завязки и развязки, свои причины одного представить ангелом, а другого демоном, хотя и то, и другое может быть неправдой.
– Игорь, это уже не вопрос психологии, так что не учи дедушку кашлять. Разумеется, конторская информация заслуживает лишь ограниченного доверия, но при осторожном обращении она может очень помочь сориентироваться в кадровой ситуации на местах. Это сэкономит тебе время, а действовать надо быстро. За сколько управишься?
– Год.
– Год?! Мозгов, ты что, с ума сошёл? Откуда у нас год?
– Как ты думаешь, прилетев в регион, за сколько времени можно найти того единственного человека, который нам нужен? Если повезет – неделя, а может и месяц потребоваться. А сколько у нас регионов, ты помнишь?
– Надо что-то придумать… У тебя есть друзья психологи, которым ты полностью доверяешь?
– Так чтобы полностью – два человека.
– Ты понимаешь, что речь идет не только об уровне квалификации и о хорошем понимании задачи, но и о том, чтобы, оказавшись в регионе, они сами не взяли на лапу? А давать будут, и по многу.
– Все гарантии – у Бога. Но если я, как психолог, хоть немного разбираюсь в людях, так, надо полагать, что в своих коллегах я тоже разбираюсь.
– Создавайте три бригады, привлекайте помощников, анализируйте конторскую информацию, вылетайте в регионы… Игорь, ты понимаешь, что пока мы не найдем кандидатов в губернаторы «без экономических мотиваций», про административную реформу и говорить не стоит? Тебе, конечно, известно, какая это хрупкая вещь – народное доверие. Сегодня есть, а завтра нет. Надо успеть как можно больше, пока оно есть. И тогда нам дадут новый кредит доверия. Я не могу, оказавшись в кресле президента, выглядеть пустозвоном, который пообещал и не делает. И объяснялки объяснять я тоже не могу. Ни кому нет дела до сложности проблемы. Я тут перед тобой выдержал несколько сражений за сроки, а тебе я даже срок устанавливать не стану. Следующий разговор через месяц. Всё.
***
Военные называют финансистов «финиками», а этот человек был военным финансистом и фамилию носил Фиников. Разумеется, над этим каламбуром сослуживцы смеялись ещё с тех пор, как он был лейтенантом, а ему под всеобщий смех удалось дослужиться до подполковника. Дело было не только в фамилии, Фиников был словно специально создан на потеху кадровым военным. Маленький, плешивый, сутулый, с колючим подозрительным взглядом, он не вызывал симпатию. В армии его не любили. Уважали за профессионализм и честность, но не любили.
А вот Ставров полюбил Финикова сразу. Наверное, потому что Иероныч ни когда не был строевым офицером. А ещё потому, что сейчас он был готов бегать, подобно Диогену, по улице с фонарем и кричать: «Ищу человека». Для особых дел ему нужны были особые люди, а Фиников был человеком в высшей степени особым.
Жил Фиников один в какой-то каморке, чем питался неизвестно, ни кто ни когда не видел, чтобы он ел, от забот об одежде его спасала военная форма, которую он совершенно не умел носить, она сидела на нём, как седло на корове. Но, даже выйдя в отставку, он продолжал ходить в форме без погон, кажется, другой одежды у него не было вообще. Думать, что такой человек может украсть хоть копейку, было бы просто наивно.